Александр Юрин - Страшила

Тошка застучал зубами, а Павлик сказал, что так ему и надо! Пострадал, так сказать, от собственной же несдержанности.

Света ойкнула и прижала пальчики к губам — видимо, вслух она говорить этого не желала… Так уж вышло — мысли вслух. Но зачем здесь пугало?

Павлик сослался на военных — кто их знает? Тем более, если тут и впрямь обосновался Шестой отдел, со всей его некромантией!

Света улыбнулась и сказала, что Павлик, скорее всего, преувеличивает. Вряд ли сотрудники ОГПУ пытались повторить эксперименты Аненербе. Ведь данная организация, по всей видимости, делала всё возможное, чтобы пропустить в реальный мир самого дьявола!.. К этому, по крайней мере, приходишь после изучения обширного материала в интернете. Однако там, всё призрачно и субъективно… Но можно быть уверенным, что Советский союз вряд ли бы отважился на подобные исследования. К тому же — всюду царил коммунизм.

Павлик ничего не сказал и только как-то странно посмотрел на недвижимое пугало. Будто о чём-то догадался или чего задумал…

Тошке это не понравилось.

Действительно. Ещё Света со своим дьяволом…

Павлик отошёл к столу и принялся рыться в ящиках.

Света по-прежнему смотрела на пугало и жевала нижнюю губу.

Тошка осторожно спросил, о чём она думает.

Девочка вздрогнула и тут же повернулась к Тошке. Попыталась улыбнуться. Затем сказала, что, скорее всего, ошибается… Просто переклинило от интернета — вот и лезет на язык НЕВЕСТЬ ЧЕГО!

Тошка молча кивнул. Ему вот, вообще ничего на ум не идёт… Кроме основополагающего желания поскорее подняться наверх, поставить на место сломанную дверь, — а лучше ещё и чем подпереть! — и больше никогда ко всему ЭТОМУ не возвращаться!

Подумать только, а ведь всё из-за него самого! Не проговорился бы Свете — был бы сейчас дома! А клятва по-прежнему бы оберегала данный обет молчания…

Не умеешь держать язык за зубами — жди неприятностей! Неписаная истина.

Света виновато пожала плечами — будто мысли прочитала. Затем потупила взор и двинулась к Павлику, попутно выхватывая лучом фонарика притаившиеся в темноте предметы.

Тошка постоял ещё какое-то время, покосился на застывшие останки пугала и тоже предпочёл отойти подальше… Туда, где, по словам Павлика, НЕТ НИЧЕГО СТРАШНОГО. Он приблизился к противоположной стене и пошёл вдоль длинного одноярусного стеллажа, больше походившего на рабочий верстак. Луч света скакал по свёрнутым в рулоны ватманам, большая часть из которых пожелтела и скукожилась… Складывалось впечатление, будто это и не бумага вовсе… а сморщившаяся кожа утопленника…

Тошка поёжился. Вот, опять сам начинает!..

Чего?

Накручивать себя!

Мысленный диалог тут же померк, словно потерялся во мраке за спиной… На пути возвышался огромный портрет, аккуратно прислонённый к верстаку. Вернее деревянная рамка и запылённое сукно… Ну явно портрет. Что же ещё?

Быть могло, чем угодно — Тошка к этому уже привык. Он нерешительно приблизился и смахнул пыль. Затем попытался приподнять… Лёгкий, будто иссох за время пребывания под землёй… Как похороненный человек… Точнее хоронят не людей, а останки. Как те, что остались от пугала…

А может их вовсе и не забыли тут… а захоронили?..

Тошка вздрогнул и чуть было не выронил портрет из влажных пальчиков. Вовремя спохватился и водрузил на верстак, в общую кучу ветхого уныния. С секунду помедлил, вновь борясь со страхом и собственными мыслями, так походившими на гнусных предателей, продавшихся ЖУТИ! Всё же решился и тщательно вытер пыль.

…Бородатый мужчина в профиль… Лет шестьдесят — шестьдесят пять… Нос — картошкой, на лбу «натоптаны» залысины, большие уши… Вернее ухо. Одет в белую рубашку, галстук и что-то вроде пиджака — толком не разобрать. В уголке подпись: «Жерар Папюс».

Явно портрет, потому что больше ничего не изображено — лишь тёмный фон и только.

Тошке показалось, что он его уже где-то видел… Может в гимназии или в прежней школе?.. Странно — он совершенно не помнит.

Тошка задумался. И что это за Папюс такой?.. Тот, кто изображён? Или тот, кто писал картину? Ведь у художников, вроде как, принято подписывать своё творчество…

Непонятно…

Тошка сделал шаг назад и обо что-то споткнулся.

Очередные страхи, мечутся под ногами, в попытке повалить и утянуть!

Тошка отфутболил ОЧЕРЕДНУЮ трясущуюся мысль и осветил пол. Книга. Толстенная и такая же пыльная. Скорее всего, какая-нибудь энциклопедия — они все такие! Огромные, старые и запылённые, потому что в библиотеке никому до них нет дела.