Александр Юрин - Вечное Солнце Припяти

Он по любому это слышит!

Замираем на крыше, под козырьком шахты.

Волков суматошно роется в полах «Тайвэка». Что-то достаёт.

Я понимаю, что пистолет у него всё же есть!.. Стараюсь успокоиться. Глубоко вдыхаю и размеренно выдыхаю. Сердце замирает с каждым присвистом связок… Вспоминается белиберда про «мою территорию, в пределах которой, со мной ничего не случится»… Нужно лишь положить руки перед собой и постараться сосредоточиться на чём-нибудь постороннем, лучше знакомом и безопасном… Это единственные метод борьбы с паникой, когда разум страшится не чего-то конкретного, а просто случившейся данности…

Так успокаивают детей.

Мне не на что положить руки!..

Прислушиваюсь… Ничего. Только хрип дозиметра… Машинально смотрю насколько рьяно нас «переваривают». Этак под двести… Ничего, это ещё по-божески.

Волков щёлкает затвором. Курок всё же не взводит — не верит, что придётся стрелять…

А я сам?.. Тоже не верю! Это логично. Человеку свойственно верить только в обыденность. В какой бы обстановке он при этом ни находился!..

Даже когда скорость под двести и на тебя несётся ревущий самосвал — до последнего не веришь, что именно он принесёт конец…

Волков свешивается вниз и осторожно осматривает площадку. Вздрагивает. Подаётся назад.

Я задерживаю дыхание!

Дозиметр! Он слишком громко хрипит!.. Я пытаюсь зажать его в кармане! Ничего не выходит!.. Треск становится только ещё ощутимее, будто прибор негодует от того, что я его так нагло затыкаю!

Внезапно я понимаю, что хрип доносится снизу… Это не мой дозиметр! Это дозиметр того, кто поднимается по лестнице!.. А судя по недавней реакции Волкова, он уже поднялся.

Я слышу шёпот:

— Кто здесь?..

Волков сопит, будто паровоз!

Я чувствую на языке крошку эмали… Хрустят сдавленные пломбы.

— Пожалуйста, не молчите… Я знаю, что тут кто-то есть!.. Я вас умоляю!.. Мне страшно…

На последнем слове она глотает… и именно в этот момент я понимаю, что на площадке под нами — женщина.

Волков выдыхает. Подносит рукоятку пистолета к губам. Дует на пальцы… Потом трёт подбородок. Хрипит:

— Кто вы?

Какое-то время царит тишина. Затем появляется шорох шагов. Волков тут же предупреждает:

— Оставайтесь на месте! Я вооружён.

— Вы солдат?

— Нет. Но у меня есть пистолет и гранаты. Так что без глупостей. Просто отвечайте на мои вопросы. Кто вы?

— Я… Пожалуйста, только не стреляйте!.. Я всё скажу!.. Я жила в этом доме… до аварии… Я в составе группы… Это экскурсия… Я потерялась!.. Потом эта стрельба на площади… Там столько крови!.. Я не понимаю, что происходит… А группа уехала… без меня!.. Пожалуйста… Помогите мне!..

Волков молчит. Потом сухо заявляет:

— В такое время не бывает экскурсий. Перед отбытием всех пересчитывают. Вас не могли забыть.

— Я нелегально. Через интернет…

— Что за сайт?

— Я точно не помню… Кажется «Зона в UA». Они предлагают туры когда угодно!.. Пожалуйста, поверьте мне!.. Когда началась стрельба… они все разбежались!.. Я пошла туда, где осталась машина… но её уже не было!.. Я не вру… Зачем мне это!..

Волков нерешительно убирает пистолет.

Я непроизвольно кручу пальцем у виска. Волков только отмахивается.

— В какой квартире вы жили?

— В 182-ой.

— Ваша фамилия?

— Шаврей. Светлана Шаврей!.. Я, правда, здесь жила!.. Мой отец работал пожарным!.. Мама — оператор насосной станции на АЭС…

Волков выдыхает и, кажется, больше не дышит…

Я тупо смотрю на его фигуру… В голове — пустота. Подобный сценарий логичен, но его трудно воспринять… Он как бы несбыточен, но всё же есть.

Женщина продолжает говорить, однако ни я, ни Волков её больше не воспринимаем… Мы словно завалились в воздушную яму и летим на одном боку, не в силах выровнять положения… Вернее осознать происходящее в действительности…

Волков всё же делает вдох. На выдохе приказывает.

— Ни слова, кто я.

Я с трудом понимаю, что приказание адресовано именно мне. Когда данность всё же достигает сознания, глупо киваю.

Волков кивает в ответ и осторожно спускается.

Я копошусь следом.

Снизу вспыхивает свет…

Светлана Шаврей… Такой ли я её представлял в действительности? Для меня она так и осталась двенадцатилетней девочкой… Чей образ, скорее всего, сохранился и в памяти Волкова… Девочкой, что не побоялась бросить вызов всемирному средоточию зла!.. Девочкой, попытавшейся прогнать бесчувствие и лицемерие!.. Девочкой, что должна была и дальше освещать солнечную Припять!..