Александр Юрин - Вечное Солнце Припяти

Как улетучивается и сам Павлик!..

Я вскрикиваю! Как есть вскакиваю с кровати и бросаюсь к брату! Он пятится к двери и наощупь ищет ручку… Я его останавливаю. С трудом сдерживаю слёзы… Прижимаюсь всем телом! Он ледяной, так что у меня сводит руки и ноги!.. Он настолько ледяной, что обжигает!.. Но я терплю! Я знаю, что если на этом свете что-то и может его отогреть, так это тепло моего тела!

Я делаю то, что не смогла сделать в реальности!.. Я снова с ним воссоединяюсь!

Я чувствую лопатками два укола — это его пальцы! Он обнимает меня в ответ!!!

Затем появляется скрип — он снова пытается что-то сказать!..

Я понимаю, что не чувствую собственных рук — они просто онемели от холода!

Откуда-то из глубины восторженного сознания выбирается страх: а что если это не я возвращаю Павлика, а он пытается утянуть меня к ним?..

Я вздрагиваю.

Тут же заставляю противный страх забиться туда, откуда он только что вылез! Я сама этого хочу: туда, к ним, чтобы больше никого не мучать!

Пытаюсь переплести пальцы рук за спиной Павлика, чтобы мои объятья чего доброго не разорвались!.. Павлик тоже жмётся ко мне, словно хочет пройти сквозь моё тело!.. Я чувствую его острый подбородок на собственном плече!

Он ниже меня…

Это так мило, а я раньше и не замечала…

Внезапно я понимаю, что Павлик просто оседает… Я оседаю с ним! С трудом сдерживаю слёзы. Пытаюсь заглянуть в его глаза…

Он тоже плачет. Целует меня в щёки… Говорит, что любит больше всех на свете!..

Просит прощение за всё!

Его губы обжигают моё лицо, но… это больше не леденящий холод!.. Это обычное тепло человеческого тела… Я слышу сонное дыхание Павлика! Я его помню по тем временам, когда мы спали в одной кроватке! Я пытаюсь сдержаться, чтобы не впасть в эйфорию.

Павлик шмыгает носом и прижимается своей мордашкой к моей шее… Потом вздрагивает и тут же отстраняется. Прячет взор.

До меня постепенно доходит, что я абсолютно нагая… Я прижимаю руки к груди, стараюсь свести бёдра… Мимолётом замечаю на стуле у кровати своё платье — странно, но раньше я его никогда не видела… Тут же хватаю его и одеваю через голову. Когда заканчиваю оправляться, вижу на себе восхищённый взор Павлика.

Брат рад, что у него такая сестра… И сейчас он ей всё расскажет… Точнее покажет.

Он берёт меня за руку и кивает в сторону двери. Я мнусь в нерешительности, но всё же ступаю вслед за ним… Его прикосновение вновь прохладное… Я смотрю на поблескивающий серебром затылок… Это они. Павлик всё ещё от них не избавился…

Это просто кратковременное просветление…

Мне грустно. Но я продолжаю идти. Кругом тишина и забвение. Я вижу застывшие атомы воздуха… Они касаются наших фигур и тихо позвякивают, будто праздничные шарики на ёлке.

Я поднимаю руку и слышу мелодичную трель — мы вне времени и пространства…

Это сон. Но он так похож на реальность!

Мы выходим из квартиры и спускаемся вниз по лестнице. Снаружи — синий лёд! Повсюду! Он сковал дома и улицы, дворы и парки, животных и птиц… Всё буквально вросло в синюю корку… Точнее, наоборот, растёт из неё!..

Мы ступаем по синеве. Я совсем не ощущаю холода, не то, что раньше… Естественно, мы же во сне. Проходим мимо застывшей дворняги… Она смотрит на меня и хрипит.

Мне становится не по себе!

Зачем я всё это делаю? Меня ведь превратят в одного из них!.. Я этого хочу?..

Да. Хочу. Хочу спасти брата и всех остальных!.. Потому что, заполучив меня, они, несомненно, уберутся! Так что мне нельзя отступать!

Я закусываю губу и просто смотрю под ноги — они уже посинели до колен…

Мы доходим до причала и спускаемся вниз. Под землю.

Я вижу полуразрушенные катакомбы, множество извилистых ходов и туннелей… Всюду царит плотоядная синева.

Я тоже синяя — уже по пояс…

Я говорю об этом Павлику. Он лишь кивает — всё под контролем, успеем.

Мы лавируем по бесчисленным тропинкам… Я уже понятия не имею, в каком направлении выход. Такое ощущение, что само слово «направление» в этом месте утрачивает всяческий смысл!.. Хотя так, наверное, всё и обстоит…

Мы выходим в тёмный туннель, и длительное время идём по нему, никуда не сворачивая. Сворачивать, собственно, и некуда — стены монолитны!

В какой-то момент я перестаю воспринимать синеву Постепенно понимаю, что она добралась до груди Тут же следует догадка: мы не успеем вернуться Даже если успеем, отогревать нас будет некому.

Но Павлик не обращает на синеву никакого внимания Он продолжает утягивать меня в неизвестность.