Лоренсо Сильва - Нетерпеливый алхимик

Мы закончили разговор, и Давила в сопровождении Питы повел нас по станции. Мы пробежались по гигантскому залу электрооборудования, затем быстро осмотрели зал управления, напоминавший рубку звездолета из «Космической одиссеи, 2001 год». [78] «Космическая одиссея, 2001 год» — фильм, поставленный в 1968 году американским режиссером Стэнли Кубриком по роману английского писателя Артура Кларка. Что нас заинтересовало всерьез и даже внушило трепетный страх, так это помещение с ядерным реактором — так называемая «контролируемая зона», где незримо витала тень Тринидада Солера, в чьи обязанности входило предотвращение повышенной радиационной опасности. Туда не пускали без специальной одежды и дозиметра. Давила объяснил его назначение:

— Дозиметр служит для измерения уровня радиации. Не волнуйтесь, — успокоил он нас, увидев, какую мину состроила Чаморро. — Доза ничтожно мало и не превышает одного микрозиверта. Для наглядности могу привести пример: она в пятьдесят раз меньше того облучения, какое мы получаем при рентгеноскопии грудной клетки.

В раздевалке была только одна кабинка, и Чаморро пошла первой. Вскоре она появилась перед нами затянутая в оранжевый комбинезон, слишком узкий для ее фигуры. Пита моментально просек округлые выпуклости на теле Чаморро, отсалютовав ей блеском загоревшихся глаз. Моя помощница покраснела и принялась остервенело, но безрезультатно растягивать эластичную ткань на груди и бедрах Все, подумал я, теперь Пита от нас не отстанет: для него Чаморро была нежданной завлекалочкой, чтобы потащиться за нами через всю станцию по уже обрыднувшему маршруту, меж тем как для меня — серьезным испытанием, которому уже не в первый раз подвергалась моя стойкость. Давила ничего не заметил.

Мы одолели еще несколько турникетов и дверей, пока не очутились в сердце огромной белой сферы. Несмотря на размеры, в ней ощущалась гнетущая стесненность и было жарко. На платформе, куда мы поднялись, располагались три одинаковые установки высотой с целый дом, покрашенные в такой же белый цвет, и бассейн, сиявший девственно чистой голубизной. Тут же, как нам объяснили, находился и сам реактор. Мы подошли поближе. У бассейна, в нескольких метрах от того места, где происходила ядерная реакция, сидели два оператора, на вид иностранцы, и о чем-то тихо переговаривались, используя для отдыха кратковременный перерыв в работе. Их голоса заглушал ровный гул, не очень сильный, но довольный, чтобы скрадывать отчетливость произносимых слов. Если бы мы не знали, что операторы расположились прямо над активной зоной, в которой, пытаясь высвободиться, бурлила и клокотала неизмеримо опасная сила, то могли бы принять их за нежившихся на солнышке туристов.

Давила вел себя с прежней настороженностью, однако Пита вполне разделял спокойное равнодушие операторов. Он старался держаться рядом с Чаморро и объяснял ей, что к чему, а та не оставляла безнадежных попыток растянуть облегающую ткань комбинезона. Для Питы, как и для Тринидада Солера, обстановка была обыденной. Мои мысли опять переключились на покойного. Я попытался представить себе его лицо, представить его движения, когда он находился в этом помещении, похожем на величественный древний храм в ультрасовременном исполнении. Бассейн пересекал перекидной мостик. Нас пригласили подняться, что мы и сделали, не спуская глаз с неподвижной воды.

— А что там, на дне? — спросила Чаморро, разглядев какие-то темные предметы наподобие прямоугольных металлических блоков.

— Отработанное топливо, — сказал Давила и тут же пояснил: — Урановые стержни, сгоревшие в реакторе.

— Да они же радиоактивные!

— Еще какие, — вмешался Пита.

— А тут наверху, не опасно? Ведь нас разделяет только слой воды, — встревожился я.

— Он равен почти семнадцати метрам, хотя по виду не скажешь, — успокаивал нас Давила. — Защищает лучше всякого свинцового блиндажа.

— А почему вода такая голубая? — осведомилась Чаморро.

— Она не голубая, — улыбнулся Давила. — Так кажется. Эффект голубизны создают отделанные легированной сталью стенки бассейна.

— Всех почему-то завораживает этот цвет, — опять вмешался Пита. — Даже тех, кому он до чертиков надоел. Вот и Тринидада тоже. Он подолгу смотрел вниз, на радиоактивное топливо. И не переставал изумляться тому, что можно спокойно созерцать красоту, заключающую в себе страшную разрушительную силу, от которой тебя отделяет лишь слой прозрачной голубой воды.