Эдгар Уоллес - Зелёный ужас.

Он поскользнулся, вскрикнул, снова поскользнулся и наконец ухитрился перебраться через улицу.

Подойдя к дому, он узнал врача и вежливо помахал ему шляпой.

— Чудесная погода… мой милый эс… эс… эскулап, — проговорил он.

Глаза его искрились весельем.

— Чудесная погода… Чудесная погода для…bacteria tripanasomes… вот именно, для них… и для прочих славных микробов.

Он нежно улыбнулся врачу, не обратив внимания на многозначительный взгляд, которым последний обменялся с девушкой.

— Покидаю вас, доктор, — продолжал он. — Сейчас подымусь наверх. На самый верхний этаж. Подальше от запахов науки и от смертельных проклятий красоты. Направляюсь на верхний этаж… много усилий надо, чтобы подняться к звездам… Спокойной ночи.

И он снова замахал шляпой и заковылял по лестнице. Затем до их слуха донесся звук захлопнувшейся двери.

— Ужасно, и всё же…

— И всё же? — повторил доктор.

— Я нахожу, что он забавен. У меня было сильное желание рассмеяться. Он еще так молод и, по‑видимому, получил хорошее воспитание. — Она печально покачала головой.

Попрощавшись с врачом, она направилась к себе. Три двери, были расположены на одной площадке лестницы: 4, 6 и 9.

Проходя мимо четвертого номера, она боязливо посмотрела на дверь. Но гуляки не было слышно. Она вошла в свой шестой номер и заперла дверь. её квартирка состояла из спальни, гостиной и ванной. Имелась и крохотная кухонька. Наемная плата была изумительно низка — она не составляла даже четверти её жалованья, что позволяло ей сравнительно безбедно жить.

Олива зажгла газовую плиту, поставила чайник и приготовилась ужинать. Мысли её были заняты врачом, и она была рада, что у нее появился такой славный друг — рассудителен и с ним не было никаких «историй». Он никогда не пытался задержать её руку в своей, как это делали покупатели в магазине, никогда не лез целоваться, как порой позволяли себе её шефы.

Поужинав, девушка просмотрела газету. Стемнело. Она включила свет. Электрическая энергия учитывалась счетчиком‑автоматом, не лишенным странностей. Иногда одного шиллинга хватало для того, чтобы освещать квартирку в течение недели, а порой уже по прошествии двух дней свет начинал слабеть и меркнуть.

Олива вспомнила, что давно не опускала в автомат монетки, и вынула кошелек, чтобы найти шиллинг. Но шиллинга не оказалось. В кошельке были только флорины и шестипенсовики. Шиллинга не было. Впрочем, такова судьба всех, кому приходится пользоваться автоматами. Она со спокойствием фаталиста примирилась со своим открытием и стала размышлять над тем, следовало ли ей пройти до угла и разменять у папиросного киоска деньги или же подождать до завтрашнего дня.

Прежде чем она успела что‑то решить, лампочка замигала и погасла.

Девушка вышла на лестницу — на лестнице горела слабая лампочка, включенная в сеть без автомата.

Дверь номера четвертого, в котором жил пьяница, приотворена. Встречаться с ним ей совсем не хотелось. Доктор жил в девятом номере, к его двери была приколота визитная карточка:

«Вернусь в 12. Ждать».

По‑видимому, он ушел и ожидал, что к нему кто- либо придет. Таким образом, ничего не оставалось, как пойти навстречу опасности, рискуя встретить пьяного Белла. Олива быстро сбежала по лестнице и, очутившись на улице, почувствовала облегчение.

Словоохотливый торговец папиросами задержал её на несколько минут. Наконец ей удалось распрощаться с ним. Подойдя к дому, она заметила в подъезде чей‑то темный силуэт. её сердце тревожно забилось.

«Матильда, ты глупа», — сказала она себе, как и всегда в тех случаях, когда была недовольна собой и хотела себя выругать.

Девушка храбро вошла в подъезд и мельком взглянула на стоявшего в подъезде человека — он был ей незнаком. Казалось, он также не обращает на нее внимания. Мужчина был маленького роста и толст. Впрочем, она не была уверена в этом. Быстро взбежала по лестнице. Дверь номера четыре была по‑прежнему приотворена, но — что бросилось ей в глаза — приотворена была и её дверь. В этом не было никаких сомнений! Олива отчетливо помнила, что перед уходом не только заперла дверь, но и проверила, насколько тщательно это сделала. Мороз пробежал по коже, и руки задрожали. Это еще больше разозлило её.

«Если бы свет был в порядке, я бы рискнула», — подумала она. Но свет не горел, и, для того чтобы включить его, нужно пройти через две неосвещенные комнаты в ванную и там опустить в автомат монетку. А ванные комнаты наиболее подходят для убийств.