Алексей Шаманов - Заарин

Склонившись над телом, следователь увидел остекленевшие, безжизненные глаза.

— Она умерла… — прошептал он.

Тем временем шаман отпихнул его прочь и, удостоверившись, что дыхание полностью прекратилось, крепко прижал пальцами сонную артерию и в самое ухо трупа произнес:

«О почтенный господин Баташулуун Шагланов, слушай! Сейчас ты созерцаешь Сияние Чистого Света Совершенной Реальности. Познай его.

О благороднорожденный, твой разум пуст, он лишен формы, свойств, признаков, цвета, он пуст — это сама Реальность!

Твой разум пуст, но это не пустота Небытия, а разум как таковой — свободный, трепещущий, блаженный. Это само Сознание!

Твое сознание, лишенное формы и воистину пустое, и твой разум, сияющий и блаженный, — оба они неразделимы.

Твое сознание, сияющее, пустое, неотделимо от Великого Источника Света, оно не рождается и не умирает, оно — Немеркнущий Свет…»

Когда Иван позволил, Стас подскочил с земли как ошпаренный, быстро натянул на себя одежду и подобрал маркер, после чего тут же собрался бежать в сторону заброшенной фермы, но ученик шамана поймал его за шиворот.

— Ты куда разогнался? Там полно опасной нечисти!

— И что? — поинтересовался раздраженный Стас. — Сидеть и ждать, пока от Артема даже косточек не останется?

— Мы пойдем, — спокойно ответил Иван, — но пойдем осторожно, прикрывая друг друга. Вперед!

Он двинулся в направлении заброшенной фермы. Покачав раненой головой, — не любил, когда им командовали, — Стас пошел следом, стараясь все-таки не шуметь. Впрочем, шума хватало. У дома, похоже, сцепились две псины, и слышно их было за версту.

— Бродячие собаки? — спросил Стас. — Откуда?

— Они есть везде, где есть люди, даже и в столице, — ответил Иван, — но это, кажется, не собаки…

В двух десятках шагов от дома они встретили, конечно же, не бродячих собак, а двух полицейских в форме и, вероятно, при исполнении.

— Нарушаем? — поинтересовался с улыбкой мент бурятской национальности.

— Предъявите ваши документы! — строго заявил второй, русский. — После двадцати трех несовершеннолетние подростки должны находиться дома под присмотром родителей!

— Комендантский час! — уточнил первый мент.

У парней даже тени сомнения не возникло, что перед ними оборотни в погонах. Тем более Стас сразу узнал в них похитителей Натальи Луневой.

— Мочим! — переглянувшись с боевым товарищем, предложил он.

— Мой русский, — согласился Иван, вскидывая маркер.

Шарики калибра 0,68 дюйма из стволов вылетели одновременно и, хотя изначально были разного цвета, испачкали форму однотонной серой краской. Далее все произошло точно так же, как с муу шубуун. Менты сперва целиком окрасились в красный цвет, затем исчезли. И два еле заметных красноватых облачка медленно поплыли в предутренние Небеса…

Души двух иркутских милиционеров прошли-таки аттестацию, которой так опасались, и, оказавшись в аду (русский в горячем его варианте, бурят — в холодном), где сохранили прижизненные лычки сержантов, были зачислены в штат местных полицейских участков. Им предстоит ближайшие 1000 лет ловить мародеров и взяточников, покуда они не родятся вновь в более благоприятном Царстве Голодных Демонов, в Прето-Локи, где вечно будут испытывать голод и жажду, но никогда не смогут насладиться едой и питьем. Ведь их тонкие карикатурно-уродливые шеи не пропускают даже жидкость…

Победила, как всегда, молодость (впереди еще будет повод оспорить эту, казалось бы, непреложную истину). Поскуливая совершенно по-щенячьи, анахай, в которого обратился пожилой экскаваторщик, отполз в сторону весь в зеленой крови, искусанный и ободранный.

— Ну что, придурок малахольный, понял, кто из нас настоящий Ассистент? — приняв человеческий облик, вопросил водитель самосвала.

Израненный анахай вместо ответа уполз за угол дома, а победитель обратил-таки внимание на связанного Артема.

— Что, пацан вчерашний, развязать тебя или как?

— Развяжите, — попросил Артем, — я вам по гроб жизни благодарен буду…

Может, зря он помянул это скорбное деревянное изделие, а может, и не входило в первоначальные планы боо-холдоя его освобождать. Зуев сощурился.

— Щас, разбегусь… по гроб жизни, это хорошо… — Он сделал решительный шаг, но остановился. — Нет, это будет выглядеть как убийство беззащитного и безоружного военнопленного, а Николай Зуев, старший сержант танковых войск, на подобную подлость не пойдет, и не просите!