Алексей Шаманов - Заарин

Дети от смешанных браков часто рождаются красивыми, но тут не сложилось. Плоское лицо с выпирающими скулами от бурятской родни дополнялось массивным носом картошкой от родни русской. При невысоком росте тело Нина Павловна имела крепкое и приземистое, ноги короткие, а шея и вовсе отсутствовала.

И никакая косметика, а красилась она изрядно, не могла смягчить грубоватые черты, никакая фирменная одежда не могла скрыть изъянов телосложения.

Характер зато имела властный, вела себя с подчиненными, когда надо, жестко, а порой и жестоко.

Через пару лет директора лицея провожали на пенсию, и главным кандидатом на замещение вакансии была, конечно же, Нина Павловна Забазнова.

— Я рада, ребята, что в дни летних каникул вы не балду станете пинать, а займетесь активной трудовой деятельностью! — объявила она с улыбкой, вручая им только что подписанные справки. А думала тем временем Нина Павловна о том, что с Джиной Луневой и Стасом Кузнечихиным все ясно, им действительно деньги не помешают, но Артему-то Беликову при богатеньком папашке на кой ляд эта копеечная работа? Пижонство одно и вымученная демонстрация самостоятельности…

Окна кабинета выходили на стройплощадку, активные работы на которой начались с сегодняшнего дня. Накануне бригада строителей вырубила старый осинник и огородила будущую стройку двухметровым забором из блестящего профнастила. Теперь над ним время от времени вздымалась шестиметровая стрела экскаватора.

Несмотря на ранний час, было жарко и душно, кондиционер в кабинете отсутствовал, и как только на стройке сделалось тихо, Нина Павловна распахнула створки ближнего окна. В это самое время они и услышали истошный, нечеловеческий вопль.

— Что это было? — насторожилась Джина.

— Ребята, можете посмотреть? — попросила завуч. — Кричали, кажется, со стройки.

Трое друзей наперегонки сорвались с места, Нина Павловна, не мешкая, но и не теряя достоинства, проследовала за ними.

Прибежали все трое почти одновременно. Осмотрелись. Увидели неработающие машины и едва начатый котлован под фундамент. Не котлован даже, а яма с неровно обвалившимися стенами, рядом с которой два строителя лежали без чувств. Один — молодой, в майке и заношенных джинсах, другой — средних лет, в промасленном черном комбинезоне на голое тело. Лежали оба навзничь, раскинув руки, к котловану ногами.

— Пьяные, что ли? — предположил Стас.

— Когда бы они успели? Рабочий день только начался. — Артем подошел к тому, что старше, склонился над ним.

— Это же Коля Зуев, мой сосед. — Джина присела рядом с тем, что моложе. — Похоже, спит.

— Второй тоже спит, — констатировал Артем. — Ишь как посапывает!

Он коснулся плеча экскаваторщика:

— Эй, просыпайтесь!

Тот, пробурчав в ответ нечто невнятное, повернулся на бок и подложил под щеку ладонь, из которой вывалился на землю сотовый телефон. Артем его поднял.

— Чего это они заснули среди дня? — Стас выглядел озадаченным. — Тут что-то не так, точно!

Джина похлопала Зуева по щеке, вероятно, их добрососедские отношения позволяли этакое панибратство.

— Сержант, тревога! Подъем!

Тот отреагировал адекватно: подскочил с земли и обвел мутным, будто с перепою, взглядом окружающих, но никого не узнал, даже Джину.

— Ты кто? — спросил он почему-то не у нее, а у Стаса, стоящего в нескольких шагах.

Тем временем и Артем потряс экскаваторщика за плечо.

— Эй, что с вами? Вам плохо?

Тот открыл глаза, но с места не сдвинулся. Взгляд был точно такой же осоловевший.

— Я? — не зная, что ответить на вопрос водителя, переспросил Стас.

— Ты, — уточнил тот и поинтересовался с угрозой в голосе: — Что посторонние делают на стройке?

— Коля, привет, — отвлекла его Джина.

Тот повернулся и узнал наконец девушку.

— Здравствуй, Женька.

Пришедший в себя экскаваторщик поднялся на ноги. Артем протянул ему сотовый.

— Ваш?

Тот проверил нагрудный карман комбинезона, в котором ничего не оказалось, и кивнул.

— Да, наверно, — взял, посмотрел и кивнул снова. — Мой.

В это время подошла наконец Нина Павловна, после чего расследование сразу же оказалось в ее надежных руках.

— Кто кричал? — строго спросила она, и у Зуева, ее бывшего нерадивого ученика, по старой памяти задрожали коленки. Ему захотелось протянуть жалобным голосом, пряча глаза: «Нина Павловна, это не я курил в вестибюле!»

У Петра Кирилловича подобных комплексов, к счастью, не оказалось. Он, шагнув завучу навстречу, поинтересовался: