Хилари Боннер - Нет причин умирать

– И?

– Он был абсолютно таким же, как и прежде, по крайней мере внешне. Выглядел как человек, готовый помочь и сотрудничать, и почти не промахивался. Отрицал, что специально сбил меня с пути, естественно.

И она вкратце пересказала ему разговор с полковником в Хэнгридже, вновь не упоминая ни об их отношениях, ни о том, что она чувствовала, что Паркер-Браун пытался манипулировать ею. В конце концов, Келли это не касалось.

Теперь настала очередь Келли слушать не перебивая.

– И он, разумеется, не сказал о смерти солдата по имени Тревор? – наконец спросил он.

– Конечно нет. Чем больше я узнаю, благодаря тебе, нужно сказать, тем больше убеждаюсь в том, что Паркер-Браун пытается оградить от посторонних глаз себя и свой ненаглядный Хэнгридж. Конечно же, он не горит желанием признаваться в хоть одном из самоубийств в части и уж тем более в чем-то более серьезном, пока у него не останется другого выбора.

– И каков, по твоему мнению, должен быть следующий шаг? – спросил Келли.

– Я тебе уже сказала, что я хочу сделать, и я на самом деле собираюсь на этот раз действовать по инструкции, – сказала Карен. – У меня нет выбора. Это дело может оказаться очень серьезным. С этого самого момента я должна быть чрезвычайно осторожной в отношении любой информации, которую получаю. И я знаю, ты посчитаешь это нечестным, но если информация от Маргарет Слейд подтвердится, не думаю, что смогу дать тебе полные данные на этого парня Тревора, не говоря уж об адресе его семьи.

– Хм, – неодобрительно пробурчал Келли ртом, набитым треской. – Чертовски верно. Я думаю, это нечестно. Во-первых, это я тебя втянул, и, какую бы информацию ни добыл, сразу же выкладываю ее тебе. В то время как ты не готова делать то же самое.

Келли был в своем репертуаре. Он разговаривал так эмоционально, что едва мог удержать во рту еду, которую пытался жевать. Две рыбные крошки упали с его губ на тарелку. Теряя терпение, он сделал большой глоток чая. А затем погрузился в злобное молчание и просто сидел, уставившись на нее.

Карен вздохнула. Как бы то ни было, реакция Келли была вполне предсказуема, и она сама бы отреагировала точно так же, будь она на его месте. Они всегда были родственными душами, как бы ей ни было трудно в этом себе признаться.

– Я не говорила, что не дам тебе никакой информации, Келли, – произнесла она, – Я просто сказала, что мне надо быть очень осторожной и с самого начала действовать строго по инструкции. Вот и все.

– Что почти одно и то же, – пробормотал Келли опять с полным ртом рыбы. Он сделал еще глоток чая, чтобы очистить рот от еды и говорить нормально. – Брось, Карен. Если слова Маргарет Слейд подтвердятся, то не только начнется расследование смерти этого молодого человека, но и в прессе его история будет освещена. И таким образом, я всегда могу попросить Сэл из «Аргуса» покопаться в газетных вырезках, что я, кстати сказать, и сделал, чтобы найти адрес Крейга Фостера. Если не знать его имени, это будет немного сложнее, но в основном все, что ты можешь сделать, – это сэкономить мое время.

Тут зазвенел мобильник Келли, так что у Карен не было времени ответить, и это было для нее своего рода выходом. Она понимала, что снова ввязывается вместе с Келли в нечто очень серьезное. Она сосредоточилась на еде, в то время как Келли отвечал на звонок с воинственностью, свойственной расположению духа, которое на него нашло.

– Да, – резко выпалил он.

Но почти в ту же секунду голос его изменился.

– Выезжаю. – Голос его дрожал. – Буду минут через пятнадцать, не позже.

Карен вопросительно посмотрела на него, когда он закончил разговор. Вся краска, казалось, сошла с его лица. Она не могла и представить, что за новость ему только что сообщили, если она так на него подействовала.

– Это Мойра, – тихо сказал он. – Она в хосписе в Ньютон-Эбботе. Мне надо идти. Она, скорее всего, в очень тяжелом состоянии. Это была Дженнифер. Она сказала, ее мама, ну…

– Мойра? – спросила Карен, которая была по-настоящему потрясена. – Я даже не знала, что она болеет.

– Ну…

Его голос опять умолк.

– Что же ты, глупый мерзавец, не сказал мне? Мне очень нравится Мойра, ты же знаешь, как я к ней привязана.

– Да, – перебил Келли.

Как всегда, он не хотел говорить о чувствах, не хотел показывать своих и видеть чужие, не хотел он и говорить о смертельной болезни своей подруги с кем-нибудь, кроме ее самой или ее семьи. Вероятно, он не сможет говорить об этом и с ними, даже если они и захотят. Может, он просто обманывает себя, думая, что смог бы это сделать.