Ральф Питерс - Война 2020 года

– Ваш подход, – произнес Райдер. – В результате объект не погибнет?

Голос Савицкого звучал по-деловому:

– У нас не возникло таких проблем с последним вариантом нашей системы. Как вы сами понимаете, мой друг, мы действовали методом проб и ошибок. Нам удалось выяснить, что машины так же как и люди не могут переносить очень сильную боль. И, можно сказать, у некоторых машин сердце оказывается слабее, чем у других. В точности, как у людей.

– Вы когда-нибудь испытывали свое изобретение на системах такой сложности?

Савицкий удивленно посмотрел на него.

– Конечно, нет. У нас не было подобных систем.

Ну, разумеется. Глупый вопрос.

– Ник, я искренне… обеспокоен. Я не хотел бы упустить такой шанс.

Русский начал терять терпение.

– А что тогда предлагают американцы? Какова ваша альтернатива? Недели работы вслепую? Осторожное снятие одного логического слоя за другим, словно с луковицы с бесконечным числом оболочек? У нас… может быть, и нескольких дней-то нет. – Голос Савицкого задрожал от гнева, он отвернулся от Райдера и уставился в зеркало-окно, возможно, видя там поле боя в тысячах километров отсюда. – Времени нет, – повторил он.

«Верно, – подумал Райдер. – Савицкий прав. Времени нет». Он вспомнил утреннее совещание. Седьмой полк вот-вот пойдет в бой. Мир находится на грани катастрофы, а он рассуждает, как бюрократ.

– Вы правы, – сказал Райдер. – Давайте посмотрим, что вы можете сделать.

Оба офицера быстро взялись за дело, подготавливая банки данных дознавательных компьютеров. Система работала на языке «Мейджи».

Менее чем за секунду она могла задать больше вопросов, нежели все следователи за всю докомпьютерную эпоху, причем свои вопросы она формулировала с точностью, недоступной для человеческой речи.

Савицкий так настроил освещение в «операционной», чтобы наиболее яркие лучи падали прямо на объект. Заполнявшие комнату электронные джунгли растворились в темноте искусственной ночи, в которой светились только крошечные разноцветные глаза приборов.

– Готовы? – спросил Савицкий.

Райдер утвердительно кивнул.

Процесс начнется с логических запросов на самом элементарном уровне. Задача состоит в том, чтобы вынудить объект согласиться с утверждениями типа: дважды два равняется четырем. Сложность здесь не имела значения. Главное – пробиться сквозь самоизоляцию объекта, запустить в него крючок, спровоцировать общение. Обычно первая стадия оказывалась и самой трудной. Продираясь сквозь защитные барьеры и преграды, можно потратить многие недели, чтобы вынудить военный компьютер согласиться с простейшими утверждениями.

Но стоило прорвать его оборону, и информация начинала литься рекой.

– Банк вопросов готов. Автобуферы включены.

Перед их глазами тянулись ровные зеленые линии на мониторе «машины боли», готовые в любой миг зафиксировать реакцию объекта.

Взглянув на профиль Савицкого, Райдер с удивлением заметил бисеринки пота на его верхней губе. Оказывается, русский тоже волновался.

Савицкий повернул переключатель, как будто снятый с древнего телевизора типа того, что стоял в гостиной у бабушки Райдера и приносил вести из большого мира мальчишке из занесенной снегом прерии Небраски.

Линии на экране взлетели и опали. Их яркое движение казалось особенно заметным в темной комнате, и Райдер вздрогнул, словно сам испытал шок.

Считывающее устройство зафиксировало отрицательный ответ. Савицкий вернул ручку переключателя в первоначальное положение, и зеленые линии, немного поволновавшись, успокоились и возобновили свое гладкое, ровное течение.

– Ну, что ж, – пробормотал Савицкий. – Попробуем еще разок.

Он резко повернул рукоятку. Зеленые линии распались, превратившись в хаотическое переплетение ломаных стрелок, едва не выскакивающих за пределы монитора. Но дознавательные компьютеры по-прежнему фиксировали отказ от общения.

Капельки пота выступили на лбу у Савицкого. Он снова поставил переключатель в положение «ноль» и сказал:

– Знаете, когда я только начинал много лет назад, меня первым делом обучали, как допрашивать людей. Тогда я еще не специализировался по автоматике. Это пришло позже. Так вот, нам говорили, что допрашиваемый часто ломается совершенно неожиданно, что важно никогда не отчаиваться. Ты можешь думать: «Нет, я никогда его не расколю». Но не надо сдаваться. Потому что, в конце концов, раскалываются все. – Русский уставился в окно, туда, где по-прежнему ярко освещенный лежал миниатюрный электронный «мозг». – Интересно, относится ли это правило и к машинам?