Ральф Питерс: Война 2020 года

Шторы были задернуты, но сквозь них проникало достаточно света, чтобы придать комнате цвет серой фланели. Он слушал, как идет дождь. Ему не надо было выглядывать на улицу, чтобы увидеть, что там творится. В дождливое зимнее утро пейзаж в Северной Вирджинии был всегда страшно однообразен. И все же ему никак не хотелось признавать, что утро уже наступило. Раньше Новый год был для него временем семейных торжеств, на которые приглашали старых друзей, а утром он обычно подводил итоги сделанного за прожитый год и обдумывал перспективы на будущее. Пока остальные члены семьи спали, он пил черный кофе с небольшим количеством коньяка и перед его умственным взором проходили все победы, которые одержал Клифтон Рейнард Боукветт из Ньюпорта и Джорджтауна. Но в этом году никаких победных шествий не ожидалось, и ему просто хотелось, чтобы утро поскорее кончилось. Хорошо, что он проспал все утренние часы. Только давняя боль в почках подняла его и согнала с уютного места в постели этой женщины.

Это был очень неудачный год. Несмотря на исключительно неблагоприятные условия, Мэддокс победил на выборах на волне триумфа, одержанного американскими войсками за границей. И этот разряженный мерзавец понизил его в должности. Если бы его уволили, это можно было бы пережить. Это можно было бы представить как результат серьезных политических разногласий. В Вашингтоне постоянно происходили увольнения важных персон. Но его не считали достаточно важной фигурой, чтобы уволить. Мэддокс унизил его, предоставив ему должность с более низкой зарплатой.

Затем эта сука Смит преподнесла ему подарочек. Она приехала вместе с его дочерью на каникулы из школы, и Боукветт всего лишь попытался сделать ей несколько предложений, которые в прошлом всегда вызывали благосклонную ответную реакцию. Эта маленькая шлюшка рассказала об этом его дочери, которая, в свою очередь, рассказала своей матери. И сразу после Рождества жена Боукветта подала на развод.

Дело было, конечно, не в деньгах. Слава Богу, у него их было достаточно. Но деньги никогда не были для него главным, поскольку их было много и он знал, что всегда так и будет.

Для него было важнее уважение мужчин и поклонение женщин – предпочтительно активное.

Неудачи преследовали его как на служебном, так и на личном фронте. И так было уже в течение некоторого времени, но он не хотел признаваться себе в этом. Когда его жена подала на развод, он улыбнулся, налил себе виски и снял телефонную трубку. Он позвонил множеству своих приятельниц, оставив поручения автоответчикам. Но эта лежащая сейчас в постели рядом с ним некрасивая пьяная женщина была единственной, кто откликнулся на его звонок.

Он не видел ее около месяца. Она ушла из Объединенного разведывательного управления, что не поддавалось никаким логическим объяснениям. Она была безработной и пила. Конечно, так продолжаться долго не могло. В Вашингтоне и около него нельзя жить, не имея приличной работы. Для женщины ее круга такое положение в финансовом отношении было неприемлемо. Он мог бы, конечно, немного помогать ей, но он знал, что он этого не сделает. В глубине души ему хотелось, чтобы она уехала куда-нибудь далеко, не оставив адреса.

Женщина простонала, как будто алкоголь наконец начал причинять ей боль. Она повернулась на бок, и простыня под Боукветтом натянулась. В пьяном бреду она потянулась к нему и сказала «Джордж». Эта ее оговорка испортила ему настроение.

Она была безутешна. И это глубоко ранило его. Возможно, он уже не тот, каким был когда-то. Его волосы поредели, хотя и совсем немного, и этого видно не было. У него, возможно, уже не было той силы, которая была раньше, но он полагал, что восполняет недостаток силы умением. Кроме того, он был богат и образован, и мог предложить женщине все, о чем она мечтала. Он не понимал, как эта женщина могла уговорить себя, что любит человека, с которым ни одна разборчивая женщина даже не согласилась бы появиться на людях.

Нет, он сейчас не был честен. Он положил дрожащие руки на свои крупные, как у кавалериста, бедра. Эта женщина любила очень искренне. Она любила настолько сильно, что Боукветту становилось горько, так как он сознавал, что никто и никогда не испытывал к нему такой лишенной расчета любви, даже его жена, когда они оба были молоды и непогрешимы. Его смерть не потрясла бы никого так сильно, как смерть возлюбленного потрясла жизнь этой женщины. Ему очень хотелось знать, какие же качества были у его соперника. Боукветт обладал настоящим талантом в любви и уложил в постель многих женщин, которые ему были нужны, и множество тех, которые ему не были нужны, но были восхитительны. Тем не менее ни одна не полюбила его настолько сильно, чтобы испытать при известии о его смерти такое безутешное горе. Конечно, по его вине плакало столько брошенных женщин, что из них можно было бы сформировать целый полк. Но это было не горе, а скорее игра. Он спал с очень многими, но не смог добиться того, что этот израненный, изуродованный полковник смог добиться от этой женщины. И ему очень хотелось бы знать, как ему это удалось.