Ральф Питерс - Война 2020 года

Пулеметы методично стреляли, возводя барьер из человеческих тел в том месте, где когда-то были стальные ворота. Но азербайджанцы один за другим просто перелезали через груду тел своих собратьев, продолжая свой мученический путь.

Темная фигура подняла руку, чтобы что-то бросить, но не успела. Взрывом гранаты разбросало кучу трупов, в которую упал этот человек.

– Терребок, – крикнул Клоет, не отрываясь от оружия, – принеси еще патронов.

Один из сержантов пробормотал что-то в ответ и быстро побежал к лифту.

– Сумасшедшие, – сказал Клоет громко, в его голосе слышалось восхищение, смешанное с осуждением. – Они сумасшедшие.

Автоматическое оружие, изготовленное в Хонсю или на мысе Доброй Надежды, работало прекрасно. Нападение опять свелось к перестрелке одиночными выстрелами между несколькими стрелками, ведущими огонь из гущи мертвых и раненых, и защитниками здания штаба.

Клоет открыл кожух пулемета, чтобы охладить его. Он откинулся к стене.

– Дерьмо, – сказал он. Затем, заметив Нобуру, засмеялся громко. – Ехать так далеко, чтобы стрелять в цветных. – Он широко улыбнулся, и его белые зубы ярко заблестели на покрытом пороховой гарью лице. – Смешно, но я не помню, чтобы об этом говорили хотя бы на одном из инструктажей. – Забыв о вежливости, он пристально смотрел на Нобуру как человек, точно знавший, что все летит в тартарары и кто в этом виноват.

Нобуру ничего не сказал. Он просто посмотрел на тяжелые черты лица этого человека.

Кожа Клоета блестела в свете горящих вокруг пожарищ, и он был одинаково похож и на трудновоспитуемого рядового, и на полковника.

– Знаете, они все ушли, – продолжал Клоет. Он пощупал рукой карман своего кителя и вынул помятую пачку сигарет. Там, вдали, опять послышались одиночные выстрелы. – Это наши местные националисты, – сказал он, держа помятую сигарету во рту. – Все оставшиеся силы безопасности союзников. За исключением пары до смерти напуганных офицеров, которые в любом случае ничего не стоят. Все они перебежали к этим сумасшедшим типам. – Он бросил сгоревшую спичку в сторону толпы. – Они взяли свое оружие и смылись. Слава Богу, что у нас на некоторых сторожевых башнях были часовые япошки. – Прищурившись, он посмотрел на Нобуру. – Я хотел сказать, японцы.

Вдалеке раздался новый звук. На этот раз пение. Азиатская мелодия была одинаково непривычна для слуха Нобуру и для слуха Клоета. Вначале были слышны только несколько голосов. Затем их поддержали другие. Скоро пение было громче пулеметного огня, оно отражалось от стен, разносилось по улицам, и отраженный звук казался совсем другим, и создавалось впечатление, что несколько отстоящих друг от друга групп поют одновременно.

– Кровавый концерт, – заметил оставшийся сержант. По тону его голоса было видно, что он нервничает.

Клоет кивнул самому себе.

– Их там очень много, – сказал он. Он говорил и продолжал курить, держа сигарету во рту. – Превосходство в численности, как ни говори, неплохо и с военной точки зрения.

– Вы не обязаны здесь оставаться, – произнес Нобуру по-английски, который он несколько лет изучал в колледже. – Это уже чисто японская война. Вы можете вызвать одно из ваших транспортных средств, чтобы вывезти своих людей. – Нобуру взглянул на огромную фигуру полковника, растянувшуюся прямо около его колен. – И вы сами тоже можете улететь.

Клоет засмеялся, причем так громко, что его смех был отчетливо слышен на фоне пения толпы.

– Это очень щедро с вашей стороны, генерал Нобуру. Чрезвычайно щедро. Но пока мы собираемся болтаться здесь.

Рядом с ним другой южноафриканец устало фыркнул от смеха. Но Нобуру не понимал, почему они смеялись.

– Как хотите, – сказал он, – можете остаться и принять участие в сражении. Но я освобождаю вас от выполнения условий вашего контракта, учитывая изменившиеся обе…

– Ну хватит, – сказал Клоет. – Я убежал бы отсюда, если бы мог. Но ваши местные дружки захватили взлетно-посадочную полосу, пока вы смотрели свои чудесные сны. Сейчас Баку – закрытый город. – Своими фарфоровыми, как у животного, глазами Клоет посмотрел вверх. – Можно пожалеть ребят на взлетно-посадочной полосе. Толпа настроена далеко не гуманно.

Два человека появились из защищенного прохода, ведущего от лифта и лестничной клетки. Один из них был очень большим и расхлябанным, и его руки и ноги казались вялыми, даже несмотря на тяжесть ящиков и коробок, другой, тащивший автомат, был небольшого роста и очень собранным. Это были сержант Терребок, принесший боеприпасы для Клоета, и Акиро.