Ральф Питерс - Война 2020 года

– Да, сэр.

– И что вы об этом думаете? Это усложняет проведение вашей операции?

– Необязательно. На самом деле, если демонстрации будут продолжаться, они могут только помочь нам и отвлечь внимание японцев. Японцы, должно быть, очень обеспокоены попытками этих людей проникнуть через ограждение.

Лицо Уотерса приняло удивленное выражение:

– Что вы имеете в виду? Каковы, по-вашему мнению, причины демонстраций?

– Ну, – сказал Тейлор, – начальник разведки моего полка считает, что все совершенно ясно. И я согласен с ним. Азербайджанцы преподают сейчас японцам такой же урок, какой мы получили в Тегеране.

На мгновение Уотерс задумался:

– То есть вы считаете, что эти демонстрации направлены против японцев?

Казалось, что Тейлор был удивлен заданным ему вопросом.

– Конечно, это очевидно.

Уотерс кивнул, обдумывая эту совершенно новую для него точку зрения.

– Спасибо, полковник Тейлор. Я дам вам ответ через тридцать минут.

Изображение Тейлора исчезло.

На какое-то мгновение в комнате воцарилось унылое молчание, вызванное вялостью уставших людей. Затем госсекретарь тряхнул своей аристократической головой и с удивлением произнес:

– Этот человек сумасшедший.

– Рад видеть тебя, Такер, – сказал Тейлор, поднявшись, чтобы поприветствовать своего старого товарища. Он старался улыбнуться, но не мог, так как какая-то часть его души еще была с президентом США и ожидала его решения.

– Черт подери, Джордж, ты, как обычно, страшен, как черт. – Полковник Уильямс протянул руку.

В ответ Тейлор протянул свою перевязанную руку. Прежде чем пожать ее, Уильямс неуверенно остановился.

– Что, черт возьми, приключилось на этот раз, Джордж?

Тейлор шагнул навстречу, схватил руку Уильямса.

– В последний момент он спасовал и сказал мне, что примет решение через некоторое время.

– Насколько я понимаю, они там, в Вашингтоне, уже не в такой панике по поводу случившегося, в какой они были утром?

Тейлор презрительно засмеялся:

– Это чертовски слабо сказано. Даже здесь было слышно, как они там все разбегаются, чтобы попрятаться в кустах.

– Могу побиться об заклад, что этот парень Боукветт сунул в это дело свой нос, – сказал Уильямс. – Вот уж типичная дерьмовая гражданская шишка. Я не знаю ни одного случая, когда бы он правильно разобрался в потоке разведывательной информации, но у него большие связи. Никогда не носил военной формы, разве что на каких-нибудь подготовительных курсах за рубежом. Но он считает, что отлично знает наше с тобой дело благодаря своему происхождению и интуиции.

Тейлор не ответил. Он знал о Боукветте даже больше, чем ему хотелось бы. Из-за Дейзи.

Ему очень хотелось знать, была ли Дейзи все еще там, в той же комнате, где и Уотерс. Но лучше сейчас не думать обо всем этом.

– Тяжелый день, Джордж? – спросил Уильямс. По тону его голоса было видно, что он все понимает, как может понимать только солдат солдата.

Тейлор взглянул на него.

– Я потерял Дейва Хейфеца, – сказал он бесстрастно. – Во время нападения «Скрэмблеров». И Мэнни Мартинеса. Они засекли нас, когда мы летели из Омска.

Уильямс задумался:

– Я не был знаком с Мартинесом. Но Хейфец был чертовски хорошим солдатом.

– Да, был. – Тейлор с отвращением отвернулся. – Я говорю о нем, как будто он мертв. А он, бедняга, лежит в самолете, мочится под себя и не понимает, что произошло… и что еще может произойти. – Тейлор отступил в сторону, как бы стараясь уйти от самого себя. – Боже всемогущий. Я просто не знаю, что для него можно сделать. И для всех остальных тоже. Что делать, Такер? Что делать, Господи? Ты ведь знаешь, что такое писать письма женам и родителям, когда погибает какой-нибудь несчастный десантник, но что, черт возьми, можно написать, когда домой возвращается не человек, а животное, без каких-нибудь эмоций, но с отличным восприятием окружающего мира. С воспоминанием о том, что такое женщины, с…

– Джордж, ты устал.

– Да нет. Боже, ну что же делать? Послать родителям каталог, рекламирующий кроватки-качалки для взрослых и одноразовые пеленки? Да, кстати, миссис Джонс, ваш муж, возможно, разочарует вас в некоторых отношениях, но это произошло из-за новых злополучных обстоятельств во время его службы в армии. Боже, Такер. Это ужасно страшно. Когда ты чувствуешь, что сожалеешь о том, что твои ребята не умерли.

– Может, мы найдем средство их вылечить?

– Едва ли.

– Хейфец был чертовски хорошим парнем.