Тэми Хоуг - Прах к праху

Усталость и алкоголь давали о себе знать. Кейт поднялась и направилась в кабинет проверить сообщения на автоответчике. Кстати, неплохо бы позвонить в «Феникс», еще разок поговорить с Эйнджи на сон грядущий. Укрепить невидимую нить, что возникла между ними сегодня.

Кейт меньше всего хотелось думать о том, что девчонка сейчас сидит в комнате одна, чувствуя себя одинокой и беззащитной и одновременно злясь на собственную откровенность. Не хотелось думать о том, что ей самой, наверное, следовало приложить больше усилий, чтобы эта ниточка стала крепче, проникла глубже.

В прихожей царил полумрак. Сюда через два узких окошка проникал свет фонаря в полуквартале отсюда — мягкий, приглушенный, серебристый. Кейт давно уже собиралась эти окошки убрать. Достаточно их разбить, и можно попасть в дом. Причем она всякий раз вспоминала об этом вечером, перед тем как лечь спать.

В библиотеке — она же рабочий кабинет — горел неяркий свет. В свое время Кейт оставила эту комнату почти такой, какой она запомнилась в детстве, когда отец работал на управленческой должности в компании «Ханивелл». Тесноватая, мужская по духу, с дубовым письменным столом и парой сотен книг на полках, комната пропахла кожаной обивкой и примесью едва уловимого аромата дорогих сигар. Автоответчик мигал красным огоньком, однако звонок раздался еще до того, как она нажала кнопку воспроизведения.

— Кейт Конлан.

— Это Ковач. Слушай меня. Поднимай со стула свою толстую задницу и дуй в «Феникс». Наша свидетельница пропала. Увидимся там.

— Ну почему я не осталась с ней? — досадовала Кейт, нервно расхаживая по гостиной «Феникса». — Черт побери, ну почему я не осталась с ней?

— Ты же не можешь пасти ее все двадцать четыре часа в сутки, — успокоил ее Ковач, зажигая сигарету.

— Нет, — пробормотала она, окинув колючим взглядом детектива из отдела по борьбе с наркотиками. Ковач отрядил его следить за Эйнджи, пока та обитала в «Фениксе». Это был неопрятного вида щуплый тип в армейской куртке, на кармане которой было написано его имя: «Айверсон».

— Вам же было сказано следить за ней.

— Эй, послушайте! — Айверсон даже вскинул руки, защищая себя от ее гнева. — Я был здесь. Но мне не сказано ходить за ней по пятам. Так что она, похоже, выскользнула через черный ход.

— Ну-ну. А через что еще ей выскальзывать? Раз вы сидели здесь, это по определению исключает главный вход.

Детектив откинул голову назад и с важным видом, словно задиристый петух, направился к Кейт. Такой подход обычно производил впечатление на торговцев и их клиентов.

— Я не напрашивался на эту работенку. И не намерен выслушивать морали от какого-то там соцработника.

— Успокойтесь! — прикрикнул Куинн.

Кейт взглядом остановила Айверсона и оставшееся между ними расстояние сократила сама.

— Ты прошляпил нашего единственного свидетеля, слышишь, болван! Отказываешься отвечать мне? Отлично. Как насчет самого шефа? Или окружного прокурора? Или лучше пойди скажи мэру, что ты прохлопал ушами единственную свидетельницу того, как убийца поджег тело дочери Питера Бондюрана, а все потому, что ты у нас большой спец по борьбе с наркотиками и считаешь ниже своего достоинства следить за какой-то там сопливой девчонкой.

Айверсон побагровел до кончиков ушей.

— Да пошли вы все! — бросил он, пятясь от нее. — Я ухожу отсюда.

Ковач не стал загораживать ему путь к отступлению. Входная дверь скрипнула и с грохотом закрылась. Этот звук эхом прокатился по пустому фойе.

— Ему по первое число всыплют все, кто выше его по должности, — со вздохом произнес Ковач. — Не сможет усидеть даже на машине по уборке улиц, а ведь его, помяните мое слово, отправят туда уже завтра.

Кейт вновь принялась нервно расхаживать туда-сюда.

— Она сама ушла или ее похитили?

— По словам Айверсона, ее вещей тоже нет, как нет и признаков того, что кто-то вломился к ней в комнату и силой увел ее оттуда. Все это время в здании находилась еще одна девушка. По ее словам, она ничего не видела и не слышала. Мы с Куинном приехали сюда за несколько минут до тебя и еще сами толком не осмотрели ее комнату.

Кейт покачала головой, дивясь собственной глупости.

— А ведь я достигла с ней кое-каких успехов… Нет, зря все-таки не осталась.

— Во сколько ты ее сюда привезла?

— Не помню. Где-то после восьми. Во второй половине дня она рассказала мне о своем клиенте и чем она занималась с ним в парке, но после этого так расстроилась, что я не осмелилась требовать от нее дальнейших признаний. Отвезла ее в центр, чтобы покормить, и даже дала время сделать покупки.