Николь Жамэ - Тайна острова Химер

Лукас посмотрел на небо.

— Гениально… Похоже, сейчас разверзнутся хляби…

Мари спросила себя, что могло так напугать лошадь, чтобы она вдруг встала на дыбы, и в поисках ответа осмотрелась.

От перешейка, петляя и пропадая в кустарниках, вела каменистая дорожка, вырубленная в скале. На прямоугольнике отсыревшей фанеры, прикрепленной к ней, можно было разобрать надпись: «ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ. ВХОД ЗАПРЕЩЕН».

Взгляд Мари переместился на два вертикально стоящих гранитных монолита, охранявших доступ. Менгиры поросли мхом, почему-то не тронувшим бороздки глубоко высеченного орнамента на каменном фронтоне, представлявшим собой три спирали с заостренными концами, обвивающими единый центр. Молодой бретонке такой мотив был давно знаком — в данном случае речь шла об одном из символических знаков явно кельтского происхождения. Точно таких ей не доводилось видеть, и назначение его ей было неизвестно, но зато она знала, что направленная вправо спираль была символом безмятежности, спокойствия, а направленная влево означала порчу, плохое. Здесь же у всех спиралей было левое направление.

Дрожь пробежала по ее телу.

Охваченная внезапным желанием покинуть это место, Мари повернулась к Лукасу и заметила, что тот тоже дрожит. Она обняла его, прижалась всем телом, чтобы согреть. И тут ей послышался глухой, тоскливый звук колоколов, шедший из глубины островка. Вдруг возникшее видение было для нее как удар хлыста: перед ее расширенными глазами океан и островок исчезли в пламени гигантского костра. Из глубины извивающихся красноватых языков пламени вздымался отчаянный женский крик. Потом видение взорвалось, взметнув мириады искр и водяных брызг.

Первые капли дождя вывели молодую женщину из оцепенения.

— Что с тобой? — Лукас смотрел на нее с озабоченным видом.

Мари тряхнула головой, выныривая из состояния, которое она не смогла бы описать — настолько все было стремительным и необъяснимым. Она приготовилась было успокоить жениха, но от сухого восклицания они застыли на месте.

— Надеюсь, вы умеете плавать!

Молодые люди одновременно обернулись и увидели приближающегося всадника. Это был Фрэнк Салливан, сын Эдварда.

— Море здесь поднимается со скоростью скачущей галопом лошади. Минут через тридцать тут будет трехметровый слой воды с мощными течениями, так что поторапливайтесь!

Опьянев от скачки, ни Лукас, ни Мари не обратили внимания на прилив, безжалостно затапливающий песчаную косу, которая связывала их с Киллмором.

Фрэнк уже повернул лошадь, но Мари остановила его вопросом:

— Кому принадлежит этот островок?

— Химерам, — иронично бросил он и, увидев выражение ее лица, разразился смехом. — Ладно уж… Монахиням монастыря. Наша семья подарила его им в конце шестидесятых.

Мари отметила, что колокола замолчали. Фрэнк с вожделением уставился на нее, когда она садилась в седло.

— Я наблюдал за вашей скачкой. Недурно… Если еще раз захотите посетить остров, я с удовольствием сопровожу вас, так будет безопасней.

Этот тип начал действовать Лукасу на нервы.

— Я не виноват, что моя лошадь встала на дыбы! — пробурчал он.

— Виноват всегда упавший. Должно быть, ее чем-то напугали.

Мари предпочла прервать начавшуюся перепалку:

— Эти знаки на менгирах… Что они обозначают?

— Это эмблема Даны, Алой Королевы.

— Она жила здесь?

Фрэнк ухмыльнулся и ответил, почему-то не спуская глаз с Лукаса:

— Нет, она довольствовалась тем, что ссылала сюда неугодных… Увидимся дома, — бросил он Мари и пришпорил лошадь, с умыслом заставив ту ударить копытами по воде так, чтобы забрызгать Лукаса.

— Паяц! — процедил сыщик сквозь зубы.

Мари не приняла вызов, провожая глазами всадника, любуясь его посадкой — он словно слился с лошадью, и создавалась иллюзия скачки по морю, волнующимся покрывалом накрывающему перешеек.

Решительно остров Химер оправдывал свое название.

— Жаль пропускать такое зрелище, но я, кажется, отсырела, — произнесла Мари и помчалась вслед за Лукасом.

Ветер стих, оставив вместо себя тяжелые черные тучи, остановившиеся над островом и погрузившие его в полумрак, в котором березовый лес вдруг стал напоминать армию воинов, а простые бледные расплывчатые силуэты были похожи на процессию призраков. Они шли друг за другом, изо всех сил стараясь не потревожить тишину. После них на влажной песчаной почве береговой полосы оставались отпечатки медленных, размеренных шагов.