Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 2. Детонатор

Уже перевалило за полдень, а Феликс так и не позвонил. С помощью косметики и одежды обиженная жена придала своей внешности вызывающей решительности и укатила на встречу с подругой. Алена ждала ее в баре. Они обнялись и, прижавшись щечками, поприветствовали друг друга.

– Вау! – воскликнула Алена, – ты сегодня просто сногсшибательна!

– Спасибо, подруга. Это у меня снаружи респект, а внутри я как побитая собака. Давай выпьем. Хочу тебе о многом рассказать. Бокал «Махито» быстро настроил обоих на тяжелый разговор.

– Итак, на чем мы вчера остановились? На рождении детей?

– Точно, именно на нем! И что? – подгоняла подругу Алена.

– Естественно, Феликс, как всякий другой мужчина, хотел иметь детей. Вот только не знаю, по причине большой любви к ним или для самоутверждения. В себе материнских чувств я не замечала. К тому же, со временем появилась уверенность в том, что таким образом он мечтает посадить меня на короткий поводок возле домашней конуры. Мне кажется, обрекать себя на добровольное рабство готовы только искренне, беззаветно любящие и боготворящие своих мужей женщины. В наших отношениях подобной трепетности не стало.

Естественно, он обеспечивал мои основные потребности. В моем случае я имела связи и деньги. Деньги я тоже люблю. И, конечно же, ювелирные украшения. Я всегда мечтала, чтобы мужчины дарили мне золотые вещи. Таких украшений, как мне дарил Феликс, к сожалению, никто не подарит. Эксклюзивные вещи с огромным количеством прозрачных, золотых и черных бриллиантов. Жаль, что я все реже их одевала. Некуда было в них ходить. В «свете» я появлялась все реже и со временем стала все больше походить на обычную домохозяйку, только с ограниченным кругом домашних хлопот. Всю работу за меня делали другие. Возможно, все было бы иначе, если бы мы завели детей. Шли годы, а я не могла забеременеть. А когда это вдруг случилось, мной овладел ужас.

– С чего вдруг? – удивилась Алена и добавила мечтательно: – Как бы я хотела оказаться на твоем месте!

– И все-то у тебя просто! А мне даже представить было страшно, в кого я превращусь за те девять месяцев, пока оно будет во мне расти. А от мысли о том, что произойдет после родов, я впадала в депрессию. Вся последующая жизнь казалась мне сущим кошмаром, а растущее во мне существо я воспринимала не частью меня, а чужеродным телом, забирающим мою молодость, красоту. Мысленно я прощалась со своим будущим.

– А я над этим даже не задумывалась. Надо же! – изумилась Алена.

– По моему мнению, женщина должна рожать только тогда, когда безмерно любит своего мужчину, когда этой всепоглощающей любви так много, что ей хочется воспроизвести на свет уменьшенную копию любимого. Тогда эту копию можно любить бесконечно нежно. Подсознательно мне этого хотелось, но не сейчас и не с Феликсом. Никогда не любила его до такой степени, чтобы идти на подобные жертвы ради него. Сначала я должна была добиться чего-то в этой жизни сама, обрести моральную и материальную независимость. Родить ребенка сейчас значило навсегда поработить себя, превратиться в клушу, чьи интересы ограничиваются сосками, колясками, соплями, плачем, прививками. Посему я решила как можно скорее избавиться от всех кошмаров, связанных с беременностью.

– Ты сделала аборт? – Алена привстала от удивления и наклонилась к Наталье, словно собиралась услышать страшную тайну.

– От кухарки я узнала о других способах прерывания беременности. Бутылка вермута, горячая ванна – и организм сам принял решение.

– Ну ты даешь! – воскликнула Алена и брякнулась в кресло.

– Феликс ничего об этом не знает. Он замучил меня визитами к врачам. Медики заверяют, что мы оба здоровы, хотя отмечают, что у меня есть некая боязнь потерять формы, а как следствие, привлекательность. Врач-гомеопат определила мое состояние как психосоматическое. По сути, она права. А не страшно ли виртуозному пианисту потерять пальцы, зная, что только ими он может зарабатывать? Я наотрез отказалась толстеть, тупеть и деградировать в окружении детей, пусть даже в роскоши. Я чувствовала, что предназначена для более значимых и серьезных дел.

Через несколько лет супружеской жизни, когда мои романтические иллюзии напрочь рассеялись, я поняла, что женщина, сидящая дома, обречена терпеть унижения и выслушивать претензии в свой адрес. И что поразительно, муж все чаще стал себе это позволять.

– Никогда бы не подумала, что штиль порождает шторм! Ты крутая, – подытожила Алена.