Дэнни Тоби - Закрытый клуб

Мы посмотрели на Майлса.

— Даже если твоя теория правильна, — он нахмурился, — речь идет о том, чтобы проникнуть в святая святых.

— Правильно.

— Это может быть твоей последней прогулкой.

— А может, и нет. Сам подумай. Церемонию им приходится проводить при каждой инициации. Остальное делает машина. Найджела они уже обработали, остальных, наверное, тоже. Много шансов за то, что сейчас в той комнате никого нет.

Он не стал спорить.

— Майлс, ты же знаешь все на свете. Ты разгадал эту вудуистскую шараду. Без тебя мы бы ничего не смогли.

Он поскреб бороду и пробурчал что-то вроде «Ну что за хрень в квадрате!».

— Войти, разбить чертову машину и выйти? — уточнил он.

Я кивнул.

Он закрыл глаза.

— А поджечь-то капище для прикола можно?

— Конечно.

Он вздохнул:

— Тогда почему бы и нет?

Сара издала восторженный вопль и обняла гиганта.

Рычаг, больше похожий на защелку, отыскался где-то в верхних недрах камина. По случаю позднего времени в кабинете было совсем тихо. Прижимаясь щекой к гладкому мрамору, я шарил рукой под каминной полкой. Я услышал его раньше, чем увидел, — при открытии защелки отскочила высокая панель у письменного стола. Сара захлопала в ладоши.

— Перфекто, — одобрил Майлс. Его голос эхом пронесся по просторному кабинету.

Сегодня утром мы сидели в «Сэлс», ломая голову, где найти дверь, за которой они не следят. У нас была карта — та самая, которую мы с Чансом составили с помощью покойного Фрэнка Шепарда. Мы знали, куда надо попасть и что сделать, поэтому в кожаной сумке Майлса вместо постмодернистской ерунды лежал теперь железный ломик. Проход нам требовался по возможности такой, который не караулит шайка ассасинов. Получалось, лучшая дверь для нас та, о существовании которой мы не знали.

С чего начать? Есть люк под моей кроватью, очень удобный для того, чтобы убить меня во сне. Но дело в том, что я подумал бы о люке в первую очередь, если бы мне достало глупости выступить против V&D (чего другого, а этого качества мне, похоже, не занимать). Был лифт в старом доме на Морланд-стрит, но там меня вели, завязав глаза, к тому же эту возможность тоже легко просчитать. Был проход Шалтая-Болтая через библиотеку, но у нас не было ключей. Был люк в кабинете управляющего гидростанцией, но там стоит сигнализация. Был сточный колодец неподалеку от дома Найджела, но в V&D прекрасно осведомлены, что я теперь знаю этот путь. Мне некстати вспомнился долговязый Человек-марионетка, надвигавшийся на меня на своих паучьих ногах с длинным серебристым жалом, торчащим из-под пальцев.

Надо найти вариант получше.

Как я уже говорил, мозг — потрясающая штука. Иногда он старается помочь тебе, даже если ты слишком глуп, чтобы это заметить. Я поймал себя на том, что пытаюсь игнорировать неожиданное бесполезное воспоминание: как я в первый раз уходил из кабинета Бернини по старинному высокому коридору.

«Прекрати, — велел я себе, — сосредоточься на проблеме».

Что сказал Бернини как бы себе под нос, когда я уходил?

«Может, V&D?»

А потом…

Другой, холодный голос, принадлежавший, как я догадался, тому жрецу с безумным взглядом желтых глаз, ответил: «Посмотрим».

Откуда он появился в кабинете? Мы с Бернини были там вдвоем, и в коридоре меня никто не обогнал.

Все вдруг стало ясно.

В кабинете Бернини есть вторая дверь. Хорошо замаскированная и, как им кажется, неизвестная нам.

Мне вспомнилось кое-что менее приятное: последний визит к Бернини, его холодный отказ от моих дальнейших услуг и то, как он позволил мне дойти до двери, прежде чем окликнул и потребовал назад ключ.

«Всех благ тебе, Джереми».

Он забрал свой ключ.

Дверь, не знаю где, в кабинете без ключа?

Доставая с полки «Преступление и наказание», я благодарил Бога за общее мнение о молодых юристах как о въедливых, напористых типах, знающих наперед, где подстелить соломки. Открыв книгу посередине, я наклонил ее, и запасной ключ от кабинета Бернини съехал мне в ладонь.

Перфекто.

За отодвинутой панелью начиналась винтовая лестница, уходившая в глубокий колодец. Первым шел я, за мной Сара, замыкал Майлс. Чем ниже мы спускались, тем холоднее становился воздух. В какой-то момент в сплошной стене появилось углубление размером с кирпич. Я заглянул в него и увидел город через две крошечные дырки в дальнем конце этой ниши. Я сообразил, что мы находимся в западной угловой башенке здания юридического факультета, а смотрю я через глаза горгульи. Лестница спускалась, по моим подсчетам, ниже первого этажа и закончилась в подвале, из которого был выход в тоннель.