Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 5. Аннигиляция

– Кеша, и к этому еще одна поправка: за «ошибки молодости» – исключение из списков.

– Ты имеешь в виду судимость или что-то еще?

– В первую очередь это. В таком случае кандидат будет четко знать: идешь в управление обществом – ты открыт для всех со всеми своими прошлыми, настоящими и будущими деяниями и мыслями.

– Именно так и должно быть, а иначе ничего не изменить. Истина обогащает человека и делает его жизнеспособней. Ложь, выдаваемая за правду, делает человека слабее и уязвимее.

– Да, Феликс, общаясь с добрым, честным руководителем, подчиненные выполняют свою работу с большим энтузиазмом. – Теркель зачерпнул горсть песка и тонкими струйками просыпал сквозь пальцы. – Алчный и лукавый руководитель сеет зло, а зло, как песчинки, что соединяются вместе, вырастает в гору ненависти. Ненависть убивает всякое стремление к созиданию и порождает желание свергнуть лживую власть.

Наступила пауза. Феликс тоже набирал и просыпал песок сквозь пальцы.

– Послушай, Феликс, – прервал тишину вопросом Теркель, – а как ты думаешь, наши мысли согласуются с религией?

– Там, где начинается сфера физических взаимодействий, заканчивается действие божественного промысла. Так говорил еще Исаак Ньютон. Будучи искренним христианином, он все-таки разделял материальное и духовное.

– Здорово, что ты все понимаешь. Вот мы и подошли к ответу на главный вопрос: «Интел-реврайтер», управляя мозгом, находится в сфере Бога или в области физических процессов?

– Кеша, ты ведь программист, и сам понимаешь, что процесс записи, хранения и удаления информации на носителе есть процесс физический. В случае, когда это проделывается с биологической структурой мозга, процесс превращается в физико-химический. И здесь нет никакого божественного промысла.

– Я тебя так дотошно выпытываю лишь для того, чтобы до конца уяснить для себя, что в твоем понимании сканирование человеческого мозга всего лишь синергия современной науки: медицины, математики, электроники, нанотехнологий, а не религия. Может, мы лезем в святая святых? Может, это промысел самого Господа?

– Религия и наука, Иннокентий, сходны в том, что и первая и вторая нацелены на познание истины. Но только религия – это особая форма осознания мира. Определенная совокупность духовных представлений, основывающихся на вере в организованное поклонение высшим силам. Основы большинства мировых религий записаны в священных текстах. По убеждению верующих, писания продиктованы или вдохновлены непосредственно Богом либо святыми. В фундаментальных религиях движение вперед остановлено, так как истина, по убеждению верующих, найдена.

А наука – это непрерывное движение в поиске истины. Сначала ученый вырабатывает прикладную теорию, или гипотезу, объясняющую определенные открытия. Затем ставит эксперименты, чтобы установить, работает ли гипотеза. Если да, то она становится проверенной теорией. С этого момента теория или закон считаются истинными до тех пор, пока они объясняют все известные факты. Но как только будут открыты новые детали – теория или закон могут утратить силу.

– Ты не ответил, а лишь очертил понятия науки и религии.

– Да, «Интел-реврайтер» – наука! – с нотками раздражения в голосе произнес Саенко.

– Пойми меня, мой новый друг Феликс, мы не имеем права ошибиться, предлагая обществу новый инструмент для отбора и контроля «избранных». Мы ни в коем случае не должны столкнуть лбами науку и религию. Бог нам этого не простит.

– Я тебя понимаю. Но нельзя узнать вкуса вина, не испив его. Мы должны рискнуть и попробовать. Здесь пан или пропал. Я готов рискнуть, – подвел черту Феликс. – А правы мы или ошибались, будет известно очень скоро.

Как бы долго не топтали свою тень товарищи, возвращаясь к машинам, обратный путь показался им менее утомительным. И вот когда в знойном мареве, словно две яркие звезды, сверкнули стеклами машины, последний, отделяющий путников от цели бархан запел. Это усиливающийся ветер играл с внедорожниками и верхушкой песчаного склона. Ожившие песчинки, собранные в потоки, мгновенно заметали следы, и это были предвестники песчаной бури.

– Иннокентий, на что ты рассчитывал, когда не взял с собой ничего, кроме воды и пледа? А если бы ветер начался час назад? У нас ведь даже компаса нет! Что тогда? – спросил Феликс, поправляя платок, которым закрыл лицо.

– Хотел проверить, насколько ты везунчик. Ведь твое имя означает «счастливый»? Я бы не хотел строить будущее с невезучим человеком.