Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 5. Аннигиляция

Девушка, одетая во все черное и скрывающая лицо под густой вуалью, непрерывно утирала свой носик .

Через шесть часов немка была в компании своих друзей.

Андерсен оказался предельно циничным человеком, презирающим все мыслимые устои общества. В огромном архиве человеческих сознаний хранились совсем свеженькие «мозги» Ее Величества – королевы Британии.

– Да! Такие люди ни перед чем не остановятся. Я крайне мало верю в то, что Майкла Андерсена больше нет. Думаю, вполне возможно, что где-то существует его точная копия, – высказал опасение Глеб.

– Возможно, – согласился Феликс. – Юра, мы можем вычислить двойника, имея подобную базу данных?

– Сможем. И если такой существует, мы даже сможем использовать его для выхода на Неволю, чтобы не подвергать Илью Ивановича опасности, связанной с перевербацией.

– А это что такое? – уточнил Феликс.

– Программа не дает стопроцентной гарантии дистанционного управления сознанием клона после смерти донора, – пояснил Юрий.

– Ты хочешь сказать, если бы Андерсен был жив, то все сработало бы?

– Однозначно. Я и Илья Иванович это подтверждаем, – ответил за Юру Аркадий.

– А что нам мешает довести метод до совершенства?

– Время, дорогой Феликс, время. За неделю, пока мы работали, ушел из жизни Андерсен. До завтра может исчезнуть еще какое-либо звено цепочки. Или того хуже – кто-то нажмет на красную кнопку и все, что мы делаем, потеряет смысл.

– Вы предлагаете действовать немедленно? – настоятельно спросил Саенко.

– Да, – уверенно заявил Каров и уселся поудобней в кресло.

– Ну, что же. Приступайте.

Аркадий на время отключил сознание Ильи, а Юра начал перезагрузку с учетом того, что Каров – доминанта. Когда процесс был закончен, Илья несколько раз дернулся и, не открывая глаз, заговорил.

– У моего подопечного нет двойника. У него вообще ни с кем сейчас связи нет.

– Как вы себя чувствуете, Илья Иванович? – осведомился Аркадий.

– Все нормально. Подключайте меня к Неволе. Хочу с ним схлестнуться.

– Илья Иванович, вы сильный и умный человек, – заговорил доктор, – но вы должны отдавать себе отчет в том, что в этой ситуации мы не сможем вам помочь. Если вы не выдержите нейронной атаки сознания Неволи, мы вынуждены будем вас отключить. Возможно, навсегда, и только тогда у нас останется шанс не быть обнаруженными. В случае, если вы сможете подавить волю Неволи и подчините его себе, мир будет спасен.

– Я готов. Работаем, – приказал Илья.

После загрузки сознания Неволи и запуска сеанса телекинеза, лицо Карова неестественно задергалось, он повалился на бок и упал с кресла…

Президент Российской Федерации Виктор Григорьевич Неволя запер кабинет изнутри и запретил кому-либо его беспокоить. Думая о мести за смерть сына, он положил перед собой несколько листов бумаги с желанием написать указ. Для начала он возжелал перетасовать всех жителей Российской империи, да так, чтобы через сто лет никто не мог вспомнить, чьих кровей он будет. Украинцев и белорусов – на Крайний Север и Дальний Восток, а чукчей, якут, поморов из Заполярья в жаркие степи юга.

Вдруг что-то кольнуло в голове. Неволя вскочил с кресла и тут же повалился на ковер. Некто в белом халате, подсвечивая маленьким фонариком, заглядывал ему в глаза, и этот свет словно рентгеновские лучи проникал в его мозг. Он ощущал его не как свет, а как призыв, в котором настойчиво звучало: «Встань, встань, встань…»

Илья присел на корточки и попытался встать, но снова упал. Наконец ему кое-как удалось вцепиться за стол…

Виктор Григорьевич, ухватившись за толстую столешницу, с трудом удерживал тело и никак не мог понять, почему руки делают одно, а ноги совершенно другое. Он попытался схватить одной рукой свою взбрыкивающую ногу и не смог…

Вскрикивая от боли, причиняемой судорогами, выворачивающими ноги, Илья усадил себя за письменный стол…

Неволя, как бык, вытянув лбом вперед голову и скаля лицо, пытался сопротивляться внутреннему голосу всем своим естеством…

Судороги немного поутихли и отпустили конечности. Каров, вывалив язык и корча гримасы, попытался что-то сказать окружающим. Аркадий сообразил и подал ему лист бумаги и авторучку…

Российский диктатор смирился с насилием, парализовавшим его волю…