Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 5. Аннигиляция

Встретив самую обаятельную и привлекательную, единственную и неповторимую, Кеша незамедлительно женился. Молодая пара зажила роскошной по тем временам жизнью: лучшие санатории, отдых на море, горные лыжи, дача на Трухановом острове, катер… Денег, зашитых в полотняные мешки и упрятанных в подземных тайниках, – что картошки. Казалось, ничто не может омрачить жизнь. Но тут грянула реформа Павлова «О выводе из оборота купюр номиналом в пятьдесят и сто рублей». А самым страшным было то, что количество подлежащих обмену денег на предъявителя паспорта было ограничено смехотворной для Теркеля суммой – 1000 рублей! Срок обмена – три дня. Поменять десять миллионов, пока еще не «деревянных» рублей, не было никакой возможности. За трое суток деньги превратились в сто килограммов макулатуры. От былой финансовой мощи Теркеля не осталось и следа. Подставные лица, на чьи имена было приобретено движимое и недвижимое имущество, быстро сообразили, что к чему, и отозвали доверенности. В течение одной недели «друзья» лишили его машин, домов, квартир и дач. А когда Леночка не смогла забрать в одной из квартир свои драгоценности и меха, ее хватил удар, приведший к срыву беременности. Через сутки она умерла на операционном столе в районной больнице, лишь потому что все, кто ранее заискивал перед Теркелем, в одночасье отвернулись.

Обиженный на всех и вся, убитый горем Терке ль улетел в Израиль на землю обетованную, мечтая найти там утешение и покой. Но в аэропорту Тель-Авива он увидел плакат:

«Не думайте, что вы самые умные, здесь все евреи!»

«Ах, так! – отметил Терке ль и быстро сообразил, что тихая жизнь была в СССР, а здесь он превратится в одного из членов кибуц, гребущих землю пустынь под нещадно палящим солнцем ради того, чтобы она стала плодородной. А также он будет представлять собой первый рубеж на пути врага. Подобное его не устраивало. Поэтому, получив гражданство Израиля и не потеряв гражданство СССР, Кеша вернулся в Киев и сам лично пришел в центральный офис ОБХСС.

Хозяин кабинета, полковник, здоровенный хохол Мыкола был искренне удивлен его появлению. А еврей, как старый друг, подошел к начальнику Киевского ОБХСС и предложил пообедать с ним где-нибудь в уютном месте, подальше от посторонних глаз и ушей. Сдабривая шашлык хорошим коньяком, Иннокентий обрисовал свою жизнь в ярчайших тонах и заверил Мыколу, что если бы не гибель жены, он не уехал бы в Израиль, а продолжал трудиться на хлебозаводе. Но теперь времена изменились, и самый момент делать деньги. Поэтому он пришел с предложением «пощипать» всех известных ему подпольных цеховиков, «расхитителей социалистической собственности». Он знает, как бескровно изъять деньги, и если начальник ОБХСС согласен, то Теркель поможет ему получить блюдечко с голубой каемочкой. Опрокинув третью рюмку «Наполеона», Мыкола согласился. Зная, сколь недосягаемым для органов на протяжении многих лет оставался Теркель, нельзя было не уверовать в успех. Вокруг все «рубили деньгу», а он, полкан Непейвода, корпел за идею, ютился с семьей в двухкомнатной «хрущевке», ездил на служебной «Волге». А самое обидное, что при таком раскладе он не имел ни минуты покоя.

Место для «потрошения денежных мешков» обустроили в особняке, находившемся в это время на реставрации. Наняли нескольких актеров, переодели в милицейскую форму и начали спектакль. «Входной билет» стоил целое состояние. Первыми в разработку ряженых попали партнеры Теркеля по хлебному бизнесу.

Каждого фигуранта подкарауливал возле подъезда милицейский УАЗ. Как только машина с объектом отъезжала подальше от дома, ехавший на хвосте УАЗ включал мигалку. Затем преследуемой машине предлагали остановиться. Без лишних слов водителя вытаскивали из салона и заталкивали в милицейскую машину. За руль автомобиля задержанного садился «мент», и все ехали в сторону особняка. Железные ворота открывались, и огромный двор принимал очередную жертву.

Кабинет для дознаний был оборудован по последнему слову техники: на столе компьютер, в лицо жертвы направлен глаз видеокамеры, а четверть комнаты была отгорожена решеткой и имела отдельный вход.

Первым исполнителем главной роли на «подмостки» попал директор хлебозавода. Едва переступив порог, он возмутился происходящим и заявил, что знает свои права и задержавшие его понесут персональную ответственность за произвол. Закончив свой монолог и заметив, что на майора он не произвел ровно никакого впечатления, директор перешел на угрозы, но теперь не с пафосом, а с мольбою в голосе.