Максим Шаттам: Теория Гайи

— Так это правда или нет? — спросила совсем перепуганная Мелисса.

Эмма вмешалась:

— Нет, нет, Мелисса! Это… это как будто Земля подхватила насморк. Через некоторое время она выздоровеет.

— Но микробы, которые вызвали насморк, останутся, — не унимался Зак. — И эти микробы — мы, люди. Чтобы Земля выздоровела, она должна избавиться от нас…

— Зак! — Эмма мрачно посмотрела на сына, и тот умолк.

Лея возмутилась:

— Почему это мы должны умереть?

Эмма посмотрела на Зака, и тот заметил, что ее глаза мечут молнии.

— Да нет же, Лея, твой брат говорит чепуху, — сказал Петер.

— А нам обязательно ехать к дедушке и бабушке? — мрачно спросила Мелисса.

— Дорогая, пройдет еще несколько лет, прежде чем тебя можно будет оставлять одну дома. Давай ешь хлопья.

— Вас долго не будет? — с тревогой спросила Лея.

— Не знаю, милая. Я говорила тебе вчера, мы обязательно должны ехать. Думаю, это всего на несколько дней.

— Но раньше с нами всегда оставался папа!

Эмма и Петер переглянулись, они оба были встревожены. Накануне вечером раздался телефонный звонок. Звонил некто Франсуа Жерлан из Европейской комиссии, он сказал, что Петер должен немедленно выехать на юг Франции, а его жена тоже отправится в командировку. Он несколько раз повторил: дело срочное и совершенно секретное, по телефону ничего обсуждать нельзя, Петер и Эмма получат хорошее вознаграждение, но приступать к работе нужно уже завтра.

Жерлан тараторил не умолкая, но по его голосу было слышно, что он нервничает. Представитель Европейской комиссии повторял: никаких вопросов, вы все узнаете, когда окажетесь на месте. Это связано с вашей научной деятельностью и должно вас заинтересовать. Ответ нужен немедленно. Петер долго молчал, потом вздохнул и сказал:

— Хорошо, я поеду, но мне нужно предупредить лабораторию. Скажите, где вас найти.

— Захватите теплую одежду, вы будете работать высоко в горах. Завтра в шесть утра за вами заедет профессор Бенжамен Кларен. Он уже получил все необходимые инструкции.

— Бен? Брат моей жены?

— Да. Кстати, вы не могли бы передать ей трубку?

Петер пробормотал:

— Да, конечно… Она тоже должна ехать?

— Да, но в другое место. Это далеко отсюда.

Поздно вечером, когда дети отправились спать, Эмма и Петер долго говорили, лежа в постели. Они решили принять предложение из любопытства.

Интересно, зачем это они понадобились Европейской комиссии?

Природные катаклизмы стали повседневной реальностью, и европейские страны объединили усилия, чтобы противостоять им, подчинившись единому управляющему органу. Всего за восемь месяцев Европа получила больше независимости и смогла контролировать ситуацию лучше, чем за всю свою историю. Главные решения принимались теперь в комитетах и залах Комиссии, а затем вступали в силу во всех странах Евросоюза. Важнее всего теперь стала возможность оперативно реагировать на события, происходящие в мире. Ученые предсказывали, что в ближайшем будущем планету не ждет ничего хорошего, и нужно было быть готовыми ко всему.

Так что же за проблема потребовала участия семьи Де Вонк?

К ним еще никогда не обращались за помощью в таких важных и секретных делах. В этом было что-то таинственное, волнующее и… пугающее.

Они надеялись, что смогут оказаться полезными и не окажутся втянуты в какое-нибудь сомнительное предприятие.

Прежде чем выключить свет, Эмма пошутила:

— Похоже на шпионский фильм или роман Майкла Крайтона. [5] Американский писатель-фантаст, сценарист и кинорежиссер, врач (1942–2008); писал в жанре научной фантастики и триллера.

Оба заснули с большим трудом.

Дети уже носились по лестнице с рюкзаками в руках и натягивали куртки. Эмма протянула стакан апельсинового сока Заку.

— Ты ничего не съел, выпей хотя бы это, — строго сказала она.

— Ну, мам, — заныл Зак, — бабушка и так закормит меня до смерти!

— Пей! Я буду хотя бы знать, что уж сок-то ты выпил.

Петер положил конец их препирательствам:

— Выходим! Бен приехал!

Дети забрались в машину.

— Здорово, молодежь! — приветствовал их Бен, и в ответ раздался хор веселых детских голосов.

Печка в машине работала на полную мощность, но внутри было почти так же холодно, как снаружи. Ранним октябрьским утром на улице было очень неуютно. Еще не рассвело, и город был залит искусственным светом фонарей и вывесок.

Детей отвезли в Сен-Клу, [6] Западный пригород Парижа, расположенный на берегу Сены, в десяти километрах от центра города. к родителям Эммы и Бена, и в машине теперь было тихо. Петер, сидевший на заднем сиденье, наклонился вперед и спросил: