Максим Шаттам - Теория Гайи

Они решили продолжить поиски. Это было только первое знакомство с обсерваторией, но они сразу поняли: хотя делать выводы о том, какие исследования тут проводят, еще рано, но без дела им сидеть не придется.

Дверь в лабораторный коридор они закрыли на цепь с замком, которую тут же повесил Матиас. Ключ от замка был только у Жерлана, Петера и Бена. Жерлан твердо стоял на своем: пока они не выяснят, что здесь происходит, сотрудники Грэма не будут допущены в эти кабинеты.

— Вы с ними уже познакомились? — спросила Фанни, кинув взгляд в сторону Грэма и его подчиненных, сидевших за самыми дальними столами.

— Это нам предстоит сегодня, — ответил Петер. — А как ваши дела? Не ожидал увидеть вас так рано. Я думал, вы не спите по ночам, наблюдаете за звездами…

— Бывает и так, но ночью мы дежурим по очереди, днем тоже работы хватает, — объяснил Жак, приглаживая редкие волосы. — Мы изучаем также и Солнце. Если интересно, заходите посмотреть на коронограф. Я объясню вам, как он работает.

Петер поблагодарил, и они с Беном подошли к столу Грэма. Тот теребил рыжую бороду, пристально глядя на них.

— Долго вы еще будете не пускать нас в кабинеты? Не думаю, что это законно.

— Все претензии к господину Жерлану. Я тут ни при чем, — ответил Петер.

Ему очень хотелось сказать Грэму, чтобы тот перестал морочить им голову. Петер не верил, что его команда занималась подтверждением медицинских патентов. А еще ему было интересно, знает ли Грэм, что они не имеют никакого отношения к Еврокомиссии, хотя и приехали вместе с Жерланом?

— Нам нужно поговорить с членами вашей группы, — объяснил Петер. — Со всеми по очереди.

Грэм раздраженно указал на шестерых исследователей:

— Пожалуйста…

Четверо «техников», в которых Фанни узнала военных, отсутствовали.

Бен подал руку единственной в группе женщине, брюнетке лет сорока:

— Сначала дамы!

Они беседовали все утро в комнате с видом на бездну, в которой клубились облака. Петер и Бен задавали вопросы по списку, составленному Жерланом: семейное положение, образование, должность, список обязанностей. Петера удивило, что никто не возмущался и почти не протестовал. Ученых допрашивали как подозреваемых в преступлении, а они с готовностью отвечали на любые вопросы. Это были лаборанты, фармацевты или врачи, несколько месяцев назад нанятые Еврокомиссией. Они работали с документами, которые им присылали для того, чтобы подтверждать соответствие патентов европейским стандартам. Единственное, что казалось им необычным, — это место работы, но им объяснили, что отсюда легче предотвратить утечку информации и промышленный шпионаж. Беседа с членами группы Грэма текла без сучка и задоринки.

Петер хотел знать, кто нанимал их на работу и встречались ли они с представителями Комиссии. Ему каждый раз отвечали — нас нанял Дэвид Грэм. А зарплата? Им платила Еврокомиссия, они могли предъявить расчетные листки. Оставалось только спросить в лоб: а о мошенничестве вы ничего не знали? Вам платили из черной кассы! Петеру хотелось выкрикнуть это, чтобы заставить их встряхнуться. Но он сдержался. В конце концов, это дело Жерлана.

Но кое-что его все-таки смущало. Ему казалось, что ученых подвергли обработке — ответы были слишком похожи, ученые почти не проявляли эмоций и словно повторяли заранее заученный текст.

Когда Петер спросил о томограммах, ему ответили, что это конфиденциальные документы, присланные из другой лаборатории для сравнения воздействия веществ, входящих в состав лекарств, находящихся в разработке. То же было сказано о рентгенограммах черепа и записях генома человека. Петер не смог подробно ознакомиться с этими документами, поэтому просто записывал ответы.

Когда Бен спросил о комнате, заваленной диссертациями и книгами по истории, ученые отвечали более сбивчиво, но объяснили ему, что это библиотека, которой они пользовались для составления отчетов. Она формировалась в зависимости от того, какие образцы поступали к ним для исследования.

Шестеро исследователей ничего не говорили сами и не проявляли никакого любопытства. Все, кроме фармацевта Жоржа Сколетти, которого они пригласили последним.

Сколетти нервничал, следил за каждым движением Петера и Бена и после каждого ответа потирал шею. Он спросил, кто они и правда ли, что проверку проводит Еврокомиссия, или это какие-то «политические махинации». Петер и Бен старались меньше отвечать на его вопросы и, наоборот, задавать свои, но Сколетти выдал им все тот же заученный текст, хотя и не так уверенно, как и остальные.