Марен Ледэн - Вирусный маркетинг

— Натан… мне жаль…

Это Иезавель.

— Я должна была все предусмотреть.

Две крысы, стоящие над ним.

«Профессор Дарман…»

— Сердце выдержит еще час или два.

Медленно тянутся минуты. Целая вечность. Очертания предметов становятся четче. За мордами двух крыс — резервуары. Тела в резервуарах, конец пути. Справа, в клетке, Иезавель, со слезами на глазах. У ее ног безжизненное тело ночного дежурного. Он мертв.

«Что они со мной сделали?»

Хочется сказать Иезавели, показав на резервуары:

«Видишь, мы отыскали их».

Замешательство.

— Вы меня слышите?

Он моргает.

— Вы меня видите?

Его запястья касаются чьи-то пальцы.

— Нам пришлось вколоть вам немного успокоительного, чтобы сделать инъекцию.

«Какую инъекцию?»

Объяснения, ответы, боль.

— Меньше чем через десять минут вы сможете нормально разговаривать… Ваше сердце прекрасно перенесло шок…

Он снова поворачивает голову к Иезавели. На ее губах читается мольба.

— Мне жаль.

Все продумать, рассчитать, найти выход, и быстро. Внутри клокочет ярость. Страх.

«Мы ведь не зря прошли весь этот путь».

— Что вы хотите с ним сделать?

Иезавель пытается выиграть время.

К ней подходит профессор Дарман:

— Рад наконец познакомиться с тобой, Иезавель. Все эти годы я мечтал о встрече с той, которая подарила жизнь моим семи чудесным малышкам.

Иезавель кричит во все горло.

— Что вы собираетесь делать с Натаном?

Дарман презрительно кивает.

— С этим?.. Я вколол ему вирус.

Он улыбается.

— Большую дозу.

Тексье уточняет:

— Смертельную дозу. Натан должен сдохнуть, но сначала профессор хочет с ним немного поиграть.

Она вскипает.

— А со мной?

— Тут все сложнее.

Тексье снова обрывает его.

— Сахар хочет, чтобы я убил тебя, но он, Дарман, говорит, что ты ему еще нужна.

Иезавель стойко сносит удар.

— Сахар не умер?

Молчание.

— Где он? В Ком-Бабелии, в Прива?

Ответа нет.

«Сахар жив, он продолжает влиять на ход событий».

— Какова ваша роль в моей жизни?

Ив Дарман подставляет к клетке стул. Мед в голосе, тонкие пальцы, длинные и узловатые, прямо как у ее отца.

— Иезавель… Вы столького не знаете…

— Начните с ответа на вопрос.

— …впрочем, думаю, все должно остаться как есть… время поджимает… Питер… ваш отец… очень нужный человек…

— Как вы с ним связаны?

— …но он не ученый. Все эти годы он развивал мистическое восприятие науки. Основанное не на рассудке, а на эмоциях. Я занимаюсь теоретической стороной, а он — практической, точнее, эмоциональной. Уже более сорока лет мы образуем некую провидческую пару. Когда мы встретились, ему не хватало технической базы. В его команде были одни бездари и ограниченные ученые, которые устраивали неудачные, а то и вовсе провальные эксперименты. Он постоянно стремился к тому, чтобы окружить себя власть имущими, заговорщиками, жестокими мужчинами и женщинами, такими же, как он. Его паранойя… первые признаки безумия. Поначалу мы довольствовались поверхностным общением, однако с годами между нами установилось заинтересованное доверие. Ты — плод этого доверия, или, скорее, его расцвет…

Он показывает пальцем на резервуары. Там, в питательном растворе, плавают семь полупрозрачных тел разных размеров, дети от двух до шести лет. Они терпеливо дожидаются, с сомкнутыми веками, появления на свет из этой плацентарной оболочки.

— А вот плоды.

В его голосе слышится гордость.

— Я видел, как они подрастали… у них идеально развитые тела, рост чуть выше среднего, повышенный уровень тестостерона… мои маленькие воительницы… я буду оберегать их, пока не настанет их час. Это не просто копии, Иезавель. Нет, гораздо лучше: настоящие военные машины. Неутомимые, прочные, бесчувственные. Идеальные черенки великолепного цветка. Они уже распроданы по всему миру за баснословные деньги, и у каждой есть собственный генетический код. Годы ушли на убеждение и переговоры. Месяцы — на то, чтобы отобрать счастливчиков, которые получат исключительное право внедрять и воспроизводить их.

Он нежно поглаживает резервуары издали.

— Я помогал реализовать его проекты, а он отдал мне этих чудесных малышек.

Проводит рукой по семи телам в семи резервуарах.

— Идеальные клоны для уникального эксперимента.

Тише:

— Питер Дахан сдержал слово. Наша тайна основывалась на простом договоре: я не вмешиваюсь в его дела, он не лезет в мои. Никаких встреч или прямых контактов, наши имена никогда не упоминались вместе. Действие контракта закончилось после передачи младенцев.