Леена Лехтолайнен: Лев правосудия

В Тоскане рысь не водится. Хотя на юге области, среди холмов, дикие лесные кошки еще встречаются. Следуя из Флоренции в юго-западном направлении на взятом напрокат сером автомобиле, я не заметила никаких живых существ, кроме ласточек и голубей, — с обочин проселочных дорог в окна машины летел их оживленный щебет и ласковое воркование.

Монтемасси был виден издалека. Поселение располагалось на высоте триста метров над уровнем моря. Замок выглядел столь же сурово, как и на фреске Симоне Мартини, на которой изображен кондотьер Гвидориччо, въезжающий в город на лошади. Высокой узкой северной башни уже не было, а крыша и стены центральной части замка обрушились.

Дорога, ведущая к поселку при крепости, стала круче, и пришлось переключить скорость на вторую передачу. Раньше я никогда не бывала в Италии, но за время жизни в Нью-Йорке частенько бродила по местной Маленькой Италии; тогда я выучила немного итальянских слов, в основном из гастрономической области, и теперь прокручивала их в памяти. А в Академии частной охраны в Куинсе однокурсник-итальянец, в свою очередь, научил меня нескольким полезным ругательствам.

Давида я не видела уже почти полгода. В прошлый раз мы встречались поздней осенью в Киле, куда он приплыл на яхте из Испании. Кроме меня, лишь два-три доверенных лица в Европоле знали, что он не погиб во время взрыва в Балтийском море. Также этими сведениями обладали старший констебль Национального бюро расследований Теппо Лайтио и несколько финских политиков, которым имя Давида ни о чем не говорило. Однако утечка информации все же произошла. Прежнее укрытие Давида в окрестностях Севильи стало небезопасным, и ему пришлось уехать.

Сам Давид не имел представления о том, кто может искать его. Мы оба понимали, что за нами следят, и привыкли наблюдать за окружающими, угадывать скрывающееся за масками, замечать оказавшиеся не на своих местах предметы. Между тем тот, кто выслеживал Давида, вовсе не старался скрыть свое присутствие. На тропинке, ведущей к домику Давида, по ночам появлялись следы, а однажды, пока мы были на прогулке, кто-то разбил окно на кухне. Давид получал странные телефонные звонки — несмотря на то что неоднократно менял номер. Преследователь хотел испугать его, заставить суетиться и наделать ошибок.

Когда Давид попросил меня уехать в Финляндию, мы бурно поспорили. Мне и правда нужно было устроить там дела, но я планировала лишь ненадолго заглянуть домой и сразу вернуться в Испанию. У меня успели закончиться деньги, но их можно было раздобыть, продав кое-какую собственность. С работы в службе безопасности аэропорта я уволилась без предварительного предупреждения, о пособии по безработице ничего не было известно: ведь я целые месяцы бездельничала на юге Испании, вместо того чтобы посещать чиновников на бирже труда.

Вернувшись в Финляндию, я все же устроилась обратно в аэропорт. В службе безопасности постоянно не хватало персонала. Неделя в Киле стала лишь кратким светлым эпизодом, после которого навалилась еще более невыносимая тоска. Меня дико раздражало, что мое настроение зависит от возможности поддерживать связь с Давидом. Контакты наши были нерегулярными, его электронная почта и телефонные номера часто менялись, и бывало, что я не получала от него вестей целыми неделями. Рассудок много раз подсказывал, что Давида лучше забыть, но сердце никак не могло с этим согласиться.

Но наконец Давид нашел, по-видимому, безопасное место и решился пригласить меня к себе. На юге Тосканы много иностранцев, так что одинокий шведский турист не будет особенно бросаться в глаза. При переездах из одной страны в другую Давид пользовался шведским паспортом, в котором стояло итальянско-шведское имя Даниэль Ланотте. Фамилия, по-моему, отличная, а вот имя слишком смелое — ведь это его настоящее второе имя. Но Давид отмел мои сомнения: дескать, в мире полно Даниэлей, и как раз сейчас это имя везде ассоциируется со шведской королевской семьей. [1] Имя Даниэль носит супруг кронпринцессы Виктории, Даниэль Вестлинг; свадьба состоялась летом 2010 года. (Прим. ред.)

Я знала о дерзкой вылазке Давида из Киля в Тарту к своей семье. Вскоре после этого я стала получать от него много сообщений из разных стран: Польши, Франции, южной Германии. Давид пытался оторваться от своего преследователя и верил, что это ему наконец удалось. Кто его враги, он мне не говорил: чем меньше я знала, тем меньшей опасности подвергалась.