Владлен Щербаков - УБИТЬ РАБА

Дмитрий поставил чайник на огонь, умылся. Холодная вода взбодрила тело, градус настроения слегка поднялся. Дмитрий взял с подоконника телефон. 23–10, два пропущенных вызова. Катя звонила в 19–10 и в 20–45. Дмитрий набрал номер, опасаясь тревожных новостей. За эти дни Дмитрий сам звонил подруге в дневное время, а от нее получал эсмски: «все в порядке, спокойной ночи».

— Привет, что случилось?

— Привет. – ответил тихий грудной голос. – Я беременна.

— Что молчишь?

У Дмитрия захолонуло сердце.

— С первым автобусом завтра жду тебя на вокзале.

Катя, пропустив черно–желтый «Логан» с надписью «Такси Лидер», шагнула с бордюра. За спиной прозвучало объявление: «Начинается посадка на рейс до Ульяновска». Девушка крутила головой и явно не знала куда идти. Она сняла сумочку с плеча и расстегнула замок. Тут же услышала из‑за спины:

— Привет, я здесь.

Катя обернулась, лицо озарилось улыбкой, в глазах засияли васильки.

— Привет.

Дмитрий приобнял девушку, слегка коснулся губами до виска, вдохнув запах русых волос.

— Поехали, я тоже квартиру снял.

Дмитрий распахнул дверь пыльной «девятки».

— Ты и машину купил?

— И документами обзавелся. – похвастал Кабанов–Ермаков.

— Что же мы будем делать? – спросила Катя, когда они вошли в квартиру.

— Теперь точно жить будем. – широко и легко улыбнулся Дмитрий.

Ночью Кабанов не спал. Он чувствовал себя будто под действием «трамадола» или чего там вкалывал Аркадий Ефимович. Ребенок, собственное продолжение в цепи времени. Путешествие своего ДНК, переплетенного с ДНК любимого человека, во вселенной. Ребенок. Лекарство от гордыни, анестезия мести и смысл дальнейшей жизни. Пантелеев и Зайсунцев улетели далеко в космос к неизвестным звездам. Даже не вместо них, вместо всех и всего сознание заполнилось хрупкой девушкой с синими глазами и зародышем у нее в животе. За эту ночь опухоли в голове Кабанова рассосались. Обновленные клетки мозга уже обменивались нейронами, решая задачу по воскрешению Дмитрия Петровича Кабанова и реабилитации его в глазах закона.

Саша Бесшапов сидел в тени липы и жестоко страдал от похмелья. Справа на земле лежала бутылка «Волжской», в ее пластиковое нутро уже забежал строй муравьев и купался в последних каплях. Саша снова ощутил в горле песок, но встать и пройти в буфет не решился. Сашкина голова росла изнутри, снаружи на висках вены шевелились червяками.

— Бесшапкин! Иди в холодильник, выдай тело! Кончился обед! – крикнула женщина в белом халате с крыльца бюро судебно–медицинской экспертизы.

Бесшапов застонал, вдавил затылок в прохладную кору дерева. Холодильник! Как бы самого из этого холодильника не выдали бы потом. Не надо было сегодня на работу выходить!

— Что, тяжко, брат?

Саша осторожно повернул голову, медленно повел взгляд с потрепанных кроссовок по линялым джинсам, тусклой пряжке и остановился на банке пива в мускулистой руке. На краю банки опадала пена, превращаясь в волшебные капли.

— Держи, сам вчера чуть кони не двинул.

Банка двинулась ближе, Саша, не вдаваясь в причины альтруизма, схватил вожделенную емкость и за несколько секунд высосал ее досуха. Муравьям оставил только запах.

Стриженная солома на голове покрылась испариной, капельки пота стекли по вискам, червяки заползли в норки, Бесшапов рыгнул и превратился в человека.

— Спасибо, брат! – Саша протянул руку, делая вид, что пытается подняться. – В натуре выручил!

Спаситель пожал руку, присел на корточки. Саша теперь лучше разглядел канаты мускулов под кожей, мощную шею, небритое лицо и стрижку такую же как у него, Бесшапова. Наш чувачело, решил Саша.

— Я тут, это, к вам думаю устроиться. – улыбнулся чувачело. – Мне Вовка Востров говорил, у вас это, вакансии типа имеются. Кстати, не знаешь, где он щас?

— Вовка, он того, — усмехнулся Саша, — больше здесь не работает. Не вынес трудностей.

— Как не работает? Мы с месяц назад бухали с ним на вахте. Он не собирался никуда уходить.

— Вот примерно тогда его в холодильнике с трупаками в обнимку нашли.

— Да ты че! Он этот, как его, некрофил что ли?

— Не, ему по башке настучали и в холодильник засунули. Там он походу умом и тронулся немного. Заикой стал, мы так и не поняли, что с ним было.

— Бесшапкин! Ты идешь, нет? Люди ждут!

— Счас иду! – крикнул оживший санитар, поднимаясь. – Видишь, не могут без Александра Бесшапова, а как полечить, так минералкой отделываются. Тебя как, кстати, зовут, брат?