Семен Глинский - Игра навылет

Он давит на кнопку взрывного устройства и, услышав грохот взрыва, ощущает дрожь, которая проходит по телу каменной горы.

Видит, как огромная стальная конструкция, разломившись пополам, падает в ущелье, и испытывает сумасшедший восторг. Такое чувство обычно охватывает зрителей, собравшихся в зале кинотеатра, после грандиозной финальной сцены.

Он давно бы уже всё осуществил, если бы знал, где раздобыть тротил. Слава богу, теперь ему нашлась замена.

Они дошли до моста и вылили бензин на обочину шоссе, под колёса вагончика, в котором ремонтники оставили газовые баллоны.

– Тебе работяги эти насолили? – решился задать ему трудный вопрос солдат.

– Да нет, – мотнул он головой. – Рабочих я наказывать не собираюсь.

– Тогда кого? – спросил рядовой.

– Скоро узнаешь, сынок, – ответил он. – Чуток потерпи ещё.

Вернувшись в отель, занялся подготовкой к спектаклю.

Нашёл в гараже старый магнитофон и, выдернув из кухни Густава, попросил его прохрипеть несколько фраз на немецком и русском языках.

Записав текст, наложил его на маршевую мелодию, и теперь бодрая музыка сопровождалась погонялкой: «Вперёд! Вперёд! Ни шагу назад! Устроим врагам мы форменный ад!»

Приладив к магнитофону мобильный телефон, соорудил примитивное взрывное устройство. Любой человек мог включить его, позвонив по известному ему номеру.

Гремит марш, и, произнося речёвки, хрипит простуженное горло – зритель должен воспринимать это как увертюру.

Становится ярко-красным медный провод. Нагревшись до нужной температуры, он воспламеняет бензин.

Огненный ручеёк добегает до вагончика – и зарождается тревога. Приблизившись к охваченному огнём строению, замедляет ход красный автомобиль.

Звучит первый взрыв, оповещая о том, что начинается драма, и вся сцена наполняется светом. Этот слепящий свет не даёт разглядеть мечущихся на мосту людей.

Что у них написано на лицах? Что они чувствуют в эти последние мгновения? Мы, к сожаленью, не узнаем этого никогда – они унесут тайну с собой.

Приближая страшный финал, начинают рваться газовые баллоны. Грохоча камнями, сходит лавина – и всё накрывает чёрная мгла.

Такой был сценарий, и оставалось только воплотить его в жизнь.

Засунув взрывное устройство в рюкзак, он натолкал ещё туда разной пиротехники – петард, ракет и прочего.

Навьючил мешок на себя и, прихватив удочки, отправился на своё любимое место. На тихое лесное озеро, прятавшееся в лесу.

Прошёл через болото, ломая сапогами тонкий лёд, – и вышел на берег.

Здесь было очень топко, поскольку озеро находилось в низине, и берега были залиты талой водой.

Зато рыба тут плавала прямо у ног, и её можно было ловить голыми руками.

Он кидал в озеро хлопушки и, когда оглушённая взрывом рыба всплывала, вычерпывал её из воды сачком.

Быстро набив окунями большую сумку, пустился в обратный путь, но маршрут выбрал теперь уже другой.

Шёл по берегу реки, бурлившей на дне ущелья, и, поднявшись на насыпь, двигался по трассе, а затем по мосту.

Дойдя до последнего пролёта, достал из рюкзака взрывное устройство и присоединил его к электрической розетке, укреплённой на столбе.

Засунул магнитофон под вагончик и, позвонив по телефону, услышал хриплый голос Густава.

В то же самое мгновенье, словно отвечая на призыв, взвыла полицейская сирена, и на трассе появилась кавалькада машин.

Он отключил взрыватель и, кубарем скатившись с насыпи, спрятался под мостом.

Они топтались у него над головой, эти важные господа, которые ездили в сопровождении полиции. Бурно обсуждали что-то, вероятно, какие-то проблемы, связанные с ремонтом.

Слава Богу, дебаты продолжались недолго, и начальники смогли договориться быстро. Расселись по машинам – и уехали. А ему вдруг расхотелось немедленно возвращаться в отель.

Такое светлое было утро, и такая звонкая висела над рекой тишина, что хотелось раствориться в этой благодати без остатка. А про врагов своих забыть.

Он устроился на обломке скалы, выступавшем из воды, и забросил удочку.

Дремал, поглядывая на поплавок, и неожиданно увидел перед собой доктора. Протёр глаза, думая, что ему это причудилось, но тот его успокоил:

– Всё нормально, старик, я тебе не снюсь.

– Да, док, для привидения ты, пожалуй, чуточку толстоват. – Он вытащил удочку и, насадив на крючок свежую наживку, забросил снова. – Ну и что тебя привело сюда?

– То же, что и тебя. – Солодов достал из кармана куртки фляжку и протянул рыбаку. – Старая охотничья страсть.