Иэн Рэнкин - Кошки-мышки

— Значит, — подытожил Чарли, — Ронни отправился в мир иной? Хороший возраст. Живи быстро, умирай молодым.

— А ты хотел бы умереть молодым?

— Я? — Высокий смех Чарли напоминал крик какого-то дикого зверька. — Я хотел бы дожить до ста лет. А еще лучше — не умирать никогда. — В глазах его сверкнули искорки. — А вы?

Ребус обдумал вопрос, но отвечать не стал. Он пришел сюда работать, а не обсуждать инстинкт смерти. Об этом инстинкте ему рассказал доктор Пул.

— Мне нужно выяснить кое-что о Ронни.

— То есть вы хотите забрать меня для дачи показаний?

— Если угодно. Но если ты предпочитаешь…

— Нет, нет… Я хочу пойти в полицейский участок. Давайте, ведите меня.

Ребус понял, что имеет дело с мальчишкой. Какой нормальный взрослый человек хочет попасть в полицейский участок?

Пока они шли к стоянке и к машине Ребуса, Чарли шествовал впереди.

Заложив руки за спину и запрокинув голову, он определенно делал вид, будто на него надели наручники. Играл он неплохо, на них оборачивались, кто-то обозвал Ребуса ублюдком. Впрочем, это было так привычно, что инспектор удивился бы гораздо больше, если бы ему пожелали счастливого пути.

— А нельзя купить пару таких снимков? — спросил Чарли, рассматривая фотографии, запечатлевшие его рисунок.

Комната для бесед со свидетелями была покрашена и обставлена намеренно мрачно, но Чарли расположился так вальяжно, словно собирался здесь поселиться.

— Нет. — Ребус зажег сигарету. Чарли он закурить не предложил. — Итак, зачем ты нарисовал это?

— Потому что это красиво. — Чарли продолжал рассматривать фото. — Вы не согласны? Символ, полный глубокого смысла.

— Как давно ты знаком с Ронни?

Чарли передернул плечами и в первый раз взглянул в сторону магнитофона. Перед началом разговора Ребус спросил, не возражает ли он, если его показания будут записаны. В ответ Чарли только пожал плечами, а теперь, казалось, задумался.

— Около года, наверное. Да, конечно. Я познакомился с ним во время первой сессии. Тогда я начал интересоваться настоящим Эдинбургом.

— Настоящим Эдинбургом?

— Ну да. Не тем, что состоит из волынщиков на крепостном валу, Королевской Мили и памятника Скотту.

Ребус вспомнил сделанные Ронни фотографии замка.

— Я видел фотографии на стене в комнате Ронни.

Чарли посмотрел на него, прищурившись.

— А, эти… Он воображал себя фотографом, собирался стать профессионалом. Щелкал эти идиотские кадры для туристских открыток. Это увлечение, как и остальные, продолжалось недолго.

— У него был неплохой фотоаппарат.

— Что? А, аппарат. Да, его гордость.

Чарли скрестил ноги. Ребус не отрывал взгляда от его глаз, но юноша продолжал изучать снимки пентаграммы.

— Так что ты начал говорить о «настоящем» Эдинбурге?

— Староста Броди и Уэверли [4], Холируд и Скала Артурова трона. — Чарли снова оживился. — Все это показуха для туристов. А я всегда догадывался, что под этой мишурой должна быть какая-то другая, темная жизнь. И я начал искать ее в жилых и заброшенных кварталах: Вестер-Хэйлз, Оксгангз, Крэгмиллар, Пилмьюир.

— Ты начал бродить по Пилмьюиру?

— Да.

— То есть сам стал туристом?

Ребусу случалось видеть подобных искателей приключений, любителей посмаковать чужую жизнь на дне города, но обычно эти люди, очень ему неприятные, бывали постарше и посостоятельней Чарли.

— Я не турист! — Собеседник Ребуса дернулся, как форель, заглотившая крючок. — Я ходил туда, потому что мне там нравилось и я нравился им. — Голос его помрачнел. — Там я чувствовал себя дома.

— Нет, молодой человек. У вас есть большой собственный дом и родители, переживающие за вашу университетскую карьеру.

— Чушь!

Чарли встал, оттолкнув стул, подошел к стене и прижался к ней лицом. Ребус подумал, уж не собирается ли он стукнуться головой о стену, а потом заявить, что полиция применяет крутые методы воздействия. Но нет, Чарли просто хотел прислонить щеку к чему-то холодному.

В комнате действительно было душно. Ребус, давно снявший пиджак, теперь закатал рукава и потушил сигарету.

— Ну ладно, Чарли.

Внутреннее сопротивление юноши, видимо, ослабло. Пора было переходить к вопросам.

— В ту ночь, когда Ронни сделал себе роковую инъекцию, ты ведь был у него, правда?

— Был. Некоторое время.

— Кто еще находился в доме?

— Трейси. Я ушел, а она осталась.

— А еще кто-нибудь?

— Заходил какой-то парень, ненадолго. До этого я несколько раз видел его вместе с Ронни. Когда он появлялся, они прямо не отходили друг от друга.