Олег Насобин - Бенвенуто

— Мадам Прамс, у нас с вами будет особый разговор! Как получилось, что мы узнаём о картине из заявки на сертификат, а не от вас?

То есть претензия была в том, что мадам реставратор не сообщила в Лувр о неизвестном, но качественном полотне, которое вдруг появилось у нее в руках. В этот момент я вышел из комнаты и мы встретились с Грезом взглядом.

Мадам Прамс при этом застыла с виноватым и подобострастным выражением на лице перед совсем юным хранителем.

Вообще-то он в дальнейшем мне понравился. Молодой парнишка, на вид ему было в том 2005 году около двадцати трех лет. Мне показалось, что он «с глазами», то есть видит произведения искусства и понимает их. К сожалению, большинство искусствоведов не обладают врожденными способностями для этого и исполняют свои обязанности формально, в соответствии с более или менее усвоенными шаблонами.

Я вовсе не сгущаю краски. Просто называю вещи своими именами.

О том, как на самом деле обстоят дела «с глазами» у искусствоведов, мне говорили практически все «великие» специалисты, с которыми я общался. Так что люди в теме прекрасно знают: далеко не всех искусствоведов можно назвать профессионально пригодными.

Мы с юным Грезом Дюшессом потом в общем-то мило поболтали возле этюда, хотя я чувствовал себя неловко после невольно подсмотренного его разговора с реставратором.

Но давайте вернемся к началу рассказа о мадам Прамс. Итак, мы приехали к ней, чтобы она сделала технический анализ. Дело это непростое. Сначала необходимо аккуратно взять пункции прямо с поверхности картины. Причем, с одной стороны, кусочек вынимаемого материала должен быть как можно меньше, чтобы не испортить произведение, а с другой стороны, он должен быть достаточно глубоким, чтобы взять и исследовать все красочные слои, каковых на нашем портрете оказалось от пяти до семи.

Пункции берутся в разных местах картины, чтобы изучить разные пигменты и технику. Дело в том, что со времени изобретения масляных красок художники наносят на холст, дерево, бумагу, медь, кожу и другие виды основ несколько слоев красок. К тому же между красочными слоями встречаются слои, более бедные пигментом, которые называют по-французски «гласси».

Если пункция взята хорошо, в лаборатории специалисты смогут аккуратно рассечь образец, мы увидим поперечное сечение, все слои, и тогда техника создания картины будет нам понятнее. Мы сможем судить о тех или иных технологических особенностях, присущих художнику. Кроме того, в лаборатории исследователи установят, какие именно материалы, то есть пигменты, масло и клей, использовал художник.

Шли века, и способы изготовления красок менялись. Более того, даже в рамках одного исторического периода и места разные художественные школы и живописцы использовали различные наборы материалов и индивидуальные технические приемы.

Как и сегодня, в давние времена существовали дорогие и не очень дорогие краски. По этому параметру можно определить социальный статус и возможности мастера.

Некоторые пигменты вышли из употребления в XVII веке и с тех пор не используются, а другие, наоборот, были открыты только в веке XVIII или позднее и потому не могли применяться ранее. Техника подготовки холста или другой основы тоже варьируется.

Художественный промысел предлагал широкое поле для всевозможных экспериментов. Поэтому, если у специалиста есть «расшифровка» пигментов, если установлены вещества, из которых состоят краски, имеются четкие фотографии, сделанные с помощью микроскопа, а также понятны состав и структура материалов основы, он может с высокой долей вероятности определить, в каком веке и где была написана эта картина, к какой школе принадлежал живописец и даже кто он.

То есть технический анализ — это объективная инженерная константа, данность, которая весьма и весьма полезна для установления истины.

К сожалению, французские и итальянские коммерческие искусствоведы (особенно средней руки) часто не любят эти объективные технические анализы и потому игнорируют их.

Долгая, дорогая и недоступная широкой публике экспертиза мешает им зарабатывать на жизнь. К тому же результаты анализа могут поставить под сомнение выводы, предположения да и вообще компетентность какого-то «светила».

«Не надо мне никаких анализов! Вот мой инструмент!» — тыча себе в глаз, обязательно заявит какой-нибудь Джиованни Педретти с антикварной улицы итальянского городка. И если глаз некоего профессора Антонио Веспуччи — это действительно эталон и инструмент, то Джиованни Педретти, скорее всего, просто выдает желаемое за действительное и добросовестно заблуждается насчет своих способностей.