Олег Насобин - Бенвенуто

Мы собирались в одной его части сделать боулинг, в другой — детский городок, несколько кинозалов, ресторан, крытый и открытый бассейны, фитнесс-центр.

Все это отлично разместилось бы в наших огромных помещениях с высотой потолков более шести метров, и еще семьсот квадратных метров оставалось для офисов.

Бассейны, по замыслу архитекторов, должны были подогреваться системой солнечных батарей, расположенных на крыше.

Рассчитаться по кредиту с банком мы в любом, даже самом неблагоприятном случае были в состоянии. Ведь только земля, то есть участок, на котором стояло наше здание, оценивался экспертами в сумму, эквивалентную запрашиваемой для инвестиций.

А ведь и само здание, построенное из нестареющих материалов, было изумительно функционально и стоило само по себе в несколько раз больше, чем сумма кредита, который мы просили.

Разумеется, я не хотел опять вкладывать свои деньги в новый французский проект. Хватит уже, довкладывались…

К тому же ситуация в кризисный год везде была напряженной, и деньги, заработанные нашими предприятиями, требовались для поддержания основного бизнеса.

Но все-таки переоборудовать уже существующую недвижимость, и поднять ее стоимость следовало в любом случае, иначе это выглядело бы как бесхозяйственность, а не грамотное предпринимательство.

И вот, попытавшись договориться с французскими банками о кредите, я в конце концов прекратил свои тщетные усилия и начал искать деньги у частных инвесторов.

Мои помощники разместили соответствующее объявление на специализированном сайте, где встречаются инвесторы и инициаторы проектов. Они оставили там подробное досье-заявку с описанием наших возможностей, гарантий и планов.

Это «досье» действительно выглядело заманчиво: практически никаких долгов, закладных или иных обязательств, и при этом собственность уже приносила стабильные и довольно высокие доходы от аренды.

Через сайт нам немедленно поступили предложения из Азии и арабских стран под четырнадцать с половиной процентов годовых. Инвесторы соглашались войти в дело на пять лет. Все предложения более или менее походили друг на друга.

Ставка в четырнадцать с половиной процентов годовых в принципе была в те времена ниже, чем, скажем, ставка по кредиту в России, но все-таки несуразно высока по отношению к «дешевым» европейским деньгам. Нормальный кредит стоил в Европе от трех до четырех процентов годовых. И потому пожелания первого инвестора и еще нескольких последовавших вслед за ним мы отклонили.

Потом среди прочих поступили предложения, явно связанные с оборотом каких-то «нехороших» денег, поскольку «инвестор» интересовался «мелким налом». Мы также сразу отказались.

И наконец появился весьма заманчивый вариант: одна парижская контора предлагала нам вывести нашу собственность под люксембургскую юрисдикцию и затем там, вне Франции, получить финансирование в банке под залог французского актива, представленного в виде люксембургской ценной бумаги.

Профит этой самой конторы, возглавляемой парижским агентом по недвижимости и куртье по финансам Жан-Кристофом Парисом, состоял в комиссионных от сделки. К тому же при осуществлении предложенного плана я теоретически получал выгоду и от оптимизации налоговой нагрузки. Уведя свои доходы из-под контроля французских налоговиков, я, по утверждениям куртье, мог существенно снизить фискальные и социальные выплаты в казну.

Почему именно Люксембург? Потому что, по словам этих самых куртье, исключительно Люксембург имеет с Францией особые соглашения по поводу недвижимости, и такие соглашения позволяют снижать налоговую нагрузку для их клиентов.

На сленге местных проныр вся эта операция называется «detirisation» (детиризасьон).

Ну, мне интересно было все это узнать. В таких случаях всегда открываешь для себя много нового. Да и предложение звучало заманчиво, тем более что ценную бумагу, по словам куртье, можно легко заложить и таким образом получить «дешевые деньги» для финансирования нашего бизнес-проекта.

И все-таки мне все это не очень нравилось.

Во-первых, я подозревал тут какую-то ловушку. Французские налоговики — очень хитрые люди, и раз они открыли эту фискальную лазейку, значит, знали зачем.

Во-вторых, потом, после операции «продажи-покупки», предполагались ежегодные платежи от нас люксембургской компании «за юридическое обслуживание», и суммы гонораров при этом назывались весьма «крепкие». Я опасался, что по неосторожности и в погоне за выгодой влезу в неожиданную кабалу.