Олег Насобин - Бенвенуто

За заботами, бизнесом и чтением книг по истории искусства недели бежали быстро. И вот через каких-то пару месяцев французский Минкульт прислал мэтру Ипатьеву письмо.

Я думаю, что благодаря выходу на киноэкраны фильма «Код да Винчи» и ожиданием в связи с этим повышенной ажитации публики работники министерства интересовались: все ли в порядке у заявителя с головой? Не склонен ли болезный к фантазиям и выдумкам?

Именно эти высокомерные вопросы читались между строк, хотя с формальной точки зрения Минкульт сухо просил нас сообщить имя автора, размеры, технику… То есть все то, что уже и так было указано в заявке.

Ну, мы так и ответили: «Смотри заявку, там есть все ответы на ваши вопросы, но на всякий случай дублируем». И выслали эту самую заявку снова.

Еще раз повторю: эксперты обязаны были осмотреть работу лично. Однако мы находились во Франции, и здесь имели место свои нюансы: возможно, наше дело попало в руки «искусствоведа» перед обедом или в пятницу. Возможно, этот «искусствовед» оказался одним из тех, кто считает себя великим, и просто поленился. Я не знаю…

Однако факт остается фактом: работник Минкульта не стал заморачиваться с осмотром «автопортрета Бенвенуто Челлини», зевнул и, более не утруждаясь перепиской, просто взял да и выписал сертификат.

То есть без всякого осмотра министерские сотрудники выдали нам «Certificat d’exportation pour un bien culturel» на картину, обозначенную как «Автопортрет Бенвенуто Челлини, 1558 год, Флоренция».

Этот документ просто упаковали в обычный конверт и отправили его к нам по почте. Когда я через несколько дней вскрыл своими руками этот самый конверт и увидел сертификат, то не поверил своим глазам.

Прошло некоторое время, прежде чем я смог осознать происшествие и смириться с ним.

Вот этот простой факт, нелепое происшествие, направил потом судьбу картины и нашу жизнь по весьма и весьма тернистому пути, полному опасностей, угроз, двусмысленных событий, страха и горьких обид.

Сколько раз я поминал этого «искусствоведа» «добрым словом» во время допросов или видя круглые от удивления глаза специалистов в области искусства: «Этого не может быть! Вам не могли выдать сертификат на эту работу! Подобное невозможно, она слишком ценна для Франции!»

И хотя с формальной точки зрения никто из официальных лиц ничего не мог нам предъявить в качестве обвинений, мои правдивые объяснения о том, что сертификат выдан без осмотра и по недосмотру, не действовали. Мне просто-напросто не верили, вполне объяснимо подозревая какую-то аферу.

Из-за этого возникали недоверие, болезненная осторожность и барьеры в общении.

Итак, получив сертификат на руки и не удостоившись даже осмотра, несмотря на все свое разочарование, перед лицом моего адвоката я сделал вид, что это хорошая новость. Насколько мне это удалось, не знаю, но я честно старался.

По крайней мере мы снова встретились с Павлом Алексеевичем, обсудили план наших дальнейших действий и решили, что картину все-таки лучше пристроить в хороший музей, а не пытаться продать в частные руки.

И раз этого не хотят французы, пусть будут итальянцы. Еще лучше. Ведь Бенвенуто хоть и имел французское гражданство и даже статус аристократа, дарованный ему личным другом — королем Франсуа Первым, но все равно всегда оставался итальянцем и в Италии умер.

Однако, хотя французы уже разочаровали нас с Ириной, мы смирили свое эго и осенью 2005 года еще раз дали им шанс. Я написал письма в Лувр, предлагая дирекции свое сотрудничество и обращая ее внимание на трагическое недоразумение.

Напрасно. Ответа на этот раз мы и вовсе не получили.

К сожалению, история с выдачей экспортного сертификата без обязательного осмотра Министерством культуры Франции повторялась в нашей дальнейшей судьбе неоднократно.

Мы пробили в Минкульте самую настоящую брешь, мне кажется, я мог бы получить там сертификат на любую картину эпохи итальянского Ренессанса, вплоть до «Джоконды», также без осмотра, просто почтой.

Что касается других периодов и школ, то там процедура никогда не нарушалась и обязательно включала осмотр произведения экспертом.

Но нет худа без добра, и когда наш российский адвокат увидел и подержал в руках этот самый сертификат, у него исчезли всякие сомнения насчет легитимности и правовой чистоты картины. Поэтому, естественно, он начал активно рассказывать о ней при случае своим знакомым, уже не опасаясь неприятных сюрпризов.