Андрей Измайлов - Трюкач

Хотя какой там крест!

Да, так и было. «Мерседес». Белый. Случа-айный, случа-айный… Глубоким вечером. В окрестностях Теремка. Свободный. Только шофер.

Пожалте к подъезду! Куда? Общежитие? Поехали!

И она еще ручкой Яне сделала – а та была жива-здорова.

А больше она ничего не знает. Во всяком случае, ничего не скажет. Так, домыслы… Зачем она будет домыслами делиться? Ничего она не скажет. Что знала, то сказала. А про домыслы – лучше помолчать. Бакс ведь предупредил: «А тебе сейчас лучше помолчать. Ну? Молчишь? Умница, Зайчик. Все».

Время… Спозаранок. Семи еще нет, но как раз надо поспешать, дабы в семь ровно быть, как приказано.

Поколдовал Член над механизмом-замком гаража – передняя стенка вверх поползла.

Вон он, «мерс», красавчик!

Необходимое и достаточное наведение блеска. Мотор прогреть… Прогрели, перекурили – пора!

Покатили потихоньку. Из гаража.

Но дверь вдруг тоже поехала – вниз. Чего вдруг?! Механизм хренов! Еще бы чуть – не избежать бы крепкого «поцелуя» с воротами за милую душу!

Выскочил как ошпаренный. Подхватил за нижнюю кромку – остановить. Остановишь махину, как же! Щелк! Схлопнулось. Хорошо, пальцы не отхватило. Вот хреновина! И главное, темно, как у негра в желудке!

Ощупью по стеночке добрел до кнопочного пульта, до внутреннего. Нашарил коробок спичек, чиркнул: вон он, пульт.

А! Жми – не жми, один черт! Что же делать? Еще спичку зажег и, слепо выставив перед собой, поплелся к выключателю – свет хотя бы включить. Щелк! Ни чер-та! Что за черт?! Бакс голову оторвет! За опоздание. Ладно – опоздание! Как теперь отсюда выбраться то?!

Сел за руль. Фары врубил – ну и фары, и что?! Два белых круга на заклинивших воротах. Аккумуляторы подсядут. Мотор мурлычет. Радио, что ли, включить?

Пик-пик-пик-пик-пик-пиииик. Ну, все. Уже семь. Уже опоздал! Последние новости! Самая последняя новость – он уже опоздал. Самая последняя – и остальные его не интересуют, пусть хоть марсиане прилетели, на головку сели! Лучше – музыка, где тут музыка!

Е-е-европа плю-у-у-ус! С вами Маша Бодрова! И несравненный Принс! Европа плюс – лучшая в мире музыка!

… И не только Маша Бодрова, и не только несравненный Принс. Вместе с вами и… кто?

Кто-о-о?!!

Член прикурил сигаретку и в отсвете – красноватом, колеблющемся, тут же погасшем – глаза в зеркальце. Глазищщщи! Там! А-а-а! Там, сзади, на заднем сидении! Неужто марсиане-таки прилетели?! И на головку сели?!

Захват! За шею. Мертвый захват! Это тебе, Член, не в зале у Стасика Ли! Засуматошил ногами, захрипел и… вырвался. А очень просто: вцепился зубами – звериный инстинкт. Не было такого приема в арсенале ни у Стасика Ли, ни у… ни у кого. И не прием вовсе а инстинкт. Очень хочется жить. Ну и, соответственно, с контрприемом в первый миг и не сообразишь.

Вырвался! И – прыг из мерседеса. А дальше-то куда? Тьма. Высверки. Бочки, канистры, коловороты, запаски.

Все гремит! Гулко рушится! Разбивается вдребезги! Звякает. И загнанной мышью по клетке носится Член – по клетке, в которой еще и кошка. Черная кошка в темной комнате. Страшно! Особенно если она там есть. А есть.

Инстинкт самосохранения способен творить чудеса. Он способен противостоять даже самому изощренному охотнику. Противостоять – не в смысле дать отпор, но хотя бы избежать. Однако – неизбежного не избежать, особенно если и бежать некуда: четыре стенки, чернота, острые углы. Швыряйся, не швыряйся – рано или поздно будешь загнан в угол. В острый угол. Дыхалка сбита. Дышать нечем. Тьма.

Свет! Дайте све-е-ет! Ты кто?! Ой, мама-мама! Кто ты?! Све-е-ет!!!

Свет. Починился! Вспыхнул. Ты кто?!

С вами Маша Бодрова. И Принс. Несравненный!

Заткнись, несравненный! Член орет-визжит не хуже.

– А-ауоа-а-а! – при свете не лучше. Хуже!

Глазищщи! Она! Не может быть! Не бывает! Она! Но ведь она… Нет, не может быть! Он же сам тогда. Не может, уже не может быть, чтобы – она! Ведь уже – все! Было уже!

Что было? И – как было?

А так и было. «Мерседес» на скорости в полуночном городе. Девочка, притихшая на заднем сиденье. Так поздно ей не приходилось еще возвращаться домой.

Домой?

Д-да. В общежитие.

А чего так поздно? Молчишь? Ну, молчи. Он-то, Член, рад побалагурить от скуки со случайной пассажиркой. Но он-то, Член, в курсе: отнюдь не случайна пассажирка. Иначе разве подхалтуривал бы он, Член, столь нерационально: из одного конца города в другой вези одного пассажира, то бишь пассажирку.

Вот и попутчик. Здоровенный, необъятный. Бодя, туловище – точнее не скажешь.