Андрей Измайлов - Трюкач

Первый бандит, так неудачно промахнувшийся по «мишени», был жив, но в беспамятстве. Ломакин втащил и его в подъезд, уложил рядком – ишь, святая троица. Ну, извиняйте, орлы, – Ломакин вам не нянька. Сами не маленькие уже. Да-а, весьма не маленькие, даже большие.

Он взметнулся на два пролета – к СВОЕЙ квартире, к своей комнате. Мало ли, какие страхи происходят на лестнице, – он-то ни при чем, он давно дома, он когда-а еще пришел и лег спать. Он спит. Он – Мерджанян.

… Заснуть, разумеется, не удалось. Хоть и очень хотелось. Даже не столько хотелось, сколько нужно было. Завтра денек намечается насыщенный – детка-Лера навела на человечка и телефончик оставила: звоните сразу в фирму, все равно я трубку сниму… Так что отдых необходим. Однако денек только завтра, но пока – ночка. Неспокойная.

Ломакин вошел в свою комнату будто в клетку с тиграми: чего ждать? Пока ничего. Клетка пуста. Вероятно, действуют детские атавистические флюиды – ночь, темно, жутковато, бука поджидает, сгрибчит.

Ан нет. Бука пока не внутри, но снаружи. Ломакин вернулся из комнаты в зало, к телефону. Он долго отсиживался на корточках, опершись спиной о стену. Чего ждал? Что зомби-старушка подаст признак жизни – по нужде, к примеру, сходит? Что, помимо старушки, в квартире кто-то есть? Или что очухавшиеся наемники начнут колотиться-вламываться? Вот это – нет…

Проникновение в чужую квартиру – иная, более суровая статья УК. Подрядившиеся начистить нюх прохожему не станут превышать полномочия – не те деньги обещаны, заново надо договариваться. Скорее всего, поверженные бойцы уковыляют до ближайшего таксофона и, чтобы не погнали взашей за профнепригодность, доложатся на «дельту»: «Алё! Мы это. Дело сделано. Было трудно, но мы справились!».

Так что есть резон дождаться продолжения. Времени у «петрыэлтеров» все меньше и меньше – будут ковать железо, пока у клиента горячо – в печени, селезенке, почках.

Он, да, таки угадал – телефонный трезвон. Где-то минут через сорок. Само собой, некому подойти к аппарату, кроме него. Зомби-старушка либо в «попугайном» забвении, либо свято блюдет наказ: ежели звонят, то не тебе, грымза, замри!

Телефон трезвонил.

Телефон трезвонил настойчиво.

Телефон трезвонил так настойчиво, что мертвого бы заставил подняться и поднять трубку.

Зомби – не в счет. Зомби – то ли мертвая, то ли живая. Одно слово – зомби. И вообще запрограммирована: не подходи к телефону, иначе вышвырнем на улицу – будешь, как и прежде, бутылки пустые сшибать и по ночам мерзнуть!

Ломакин скорее жив, чем мертв. Он снял трубку.

– Мастер, ты?! – обрадовался «Петр-первый» куражливым тоном. – Как ты? Куда ты исчез?

– Я? Исчез? Я – здесь.

– И слава богу! Мы было решили, что с тобой не все ладно. С тобой все ладно?

– А что со мной может случиться?

– Мало ли… – выдержал многозначительную паузу собеседник. – Район у тебя неспокойный, неспокойный у тебя район. Самое время решаться на обмен. Чтобы в новом районе – никаких проблем. Ты что так долго трубку не снимал?

– Сплю я, сплю! – изобразил оправдывание Ломакин. – Второй час ночи! Понимать надо… – он добавил в голос мольбы и якобы не удержал стона.

– Ты что? Нездоров? Мастер?

– Да тут какие-то… Неважно!

– Говори, говори! Для нас все важно.

– Не могу я говорить! – еле ворочая челюстью, сыграл Ломакин, мол, еле ворочаю челюстью, но – по какой причине, не признаюсь, восточная гордость. – Завтра, завтра. Я сегодня не в форме. У меня… проблемы. Я сейчас как раз хотел вызвать «скорую» и… милицию… – блефовать так блефовать!

– Не понял? – ПЛАВАЮЩЕ отреагировал «Петр-первый», то бишь: я не понял – ты что, не понял? – У тебя случилось что-то? Наехал кто?

– Да так… Немножко… – бодрясь, подставился он.

– Слушай меня, мастер! Мы сейчас подъедем. Никакой милиции, никакой «скорой», понял?! Решим на месте. Ты хоть их запомнил? В лицо?

– Кого – их? – Ломакин не удержался, никак не мог отказать себе в удовольствии поймать «петрыэлтера» на слове.

– Ты же сам говоришь…

– Что я говорю?

– Да ладно! Не грузи меня, мастер! – вальяжно заявил «Петр-первый», ощутил себя хозяином положения: ты все знаешь, мы все знаем и… и… не выдрючивайся! – Ка-ароче! Я сейчас подъеду. А то тебя никак не застать. Ты уж побудь дома, хорошо? И – никаких ментов, никаких докторов. Считай, мы сами тебя под крышу берем, понял?

Благодетели хреновы!

– У меня есть крыша! – вякнул Ломакин.

– Кто?

– Что – кто? – прикинулся идиотом Ломакин. – У меня есть крыша над головой, а про цену мы уже говорили.