Борис фон Шмерцек - Второй Грааль

Он поспешно вышел в коридор. Врач-ассистент и пациент в инвалидной коляске приветствовали его. Он рассеянно кивнул в ответ, едва ли их заметив. Перед комнатой номер тридцать два остановился и постучал.

— Здесь что, никогда не будет покоя? — послышался изнутри каркающий голос. — С таким же успехом я мог бы оставаться в Вашингтоне!

Бриггс улыбнулся и вошел.

— Я слышал, сегодня вам уже легче, — сказал он.

— Что граничит с чудом, так как здесь невозможно отдохнуть. Это не больница, а какой-то проходной двор!

Мужчина в кровати выглядел слабым и похудевшим, однако в старческом теле все еще жил ясный рассудок. Уэйн Блумфилд, восьмидесяти лет, решал кроссворды в «Нью-Йорк таймс» быстрее любого другого пациента Центра Бриггса, возможно даже быстрее любого жителя Санта-Барбары. Он был ярким примером сохранившего живой ум старика. Тем больше его злило физическое разрушение организма. Бриггс был уверен, что грубый тон Уэйна Блумфилда не в последнюю очередь стоило приписать его недовольству состоянием здоровья.

— Ну же, не стойте понапрасну, Бриггс! — прокаркал Блумфилд. — Это нервирует меня. Возьмите стул и расскажите мне, зачем вы меня потревожили.

Он сделал нервное движение рукой, и Бриггс сел к нему на кровать.

— У меня хорошие новости для вас, сенатор, — сказал врач.

Уэйн Блумфилд, правда, давно уже не был сенатором, но он настаивал, чтобы к нему так обращались.

— Несколько минут назад я получил сообщение.

— От «Алькора»?

Фирма «Алькор» находилась в Финиксе и специализировалась на временном замораживании и консервации трупов в жидком азоте. Прибегнувшие к их услугам надеялись снова пробудиться к жизни в далеком будущем — когда прогресс в медицине сможет подарить им еще много счастливых лет. За замораживание всего тела «Алькор» требовал сто двадцать тысяч долларов. Если заинтересованное лицо довольствовалось консервацией головы, это обходилось ему всего лишь в пятьдесят тысяч долларов. Ввиду преклонного возраста и плохого состояния здоровья Уэйн Блумфилд распорядился внести себя в список очередников «Алькора».

— От «Алькора» никаких сообщений, — сказал Бриггс.

— Тогда еще раз справьтесь у них! — прикрикнул на него Блумфилд. — Скажите им, что я тороплюсь. Я хочу иметь готовый договор до того, как сыграю в ящик!

— Вы знаете мое мнение об «Алькоре», — ответил Бриггс; в течение последних недель он уже неоднократно говорил на эту тему с Блумфилдом. — Тело, которое чрезмерно долго хранится при минус двухстах по Цельсию, после размораживания больше не функционирует. Это полностью исключено, так как при таких температурах ДНК разрушается. А без безупречной ДНК не может функционировать ни одна клетка тела. «Алькор» спекулирует на надеждах, которые неисполнимы.

— То, что кажется невозможным сегодня, уже через пятьдесят лет в медицине может стать обычным делом! — рассерженно огрызнулся Блумфилд.

— Вы сами знаете, что цепляетесь за соломинку, сенатор.

— Даже если и так! Когда я приехал сюда, вы сами сказали, что мне осталось, самое большее, несколько месяцев. Но я не хочу быть погребенным, как все другие, в темной дыре, забытый всем миром. Понимаете, Бриггс? Возможно, есть люди, для которых смерть — это освобождение. Для меня — нет! Я хочу жить! Я еще не готов к уходу. Поэтому для меня нет никакой альтернативы «Алькору».

Бриггс серьезно посмотрел на него.

— Я думаю, что вы ошибаетесь, — сказал он.

Было приятно вновь ощутить твердую землю под ногами. Эммет Уолш стянул с плеч тяжелый кислородный баллон и сел на скалистый берег, чтобы немного отдышаться. Он окинул взглядом поверхность моря. Где-то очень далеко на воде чуть проступало красноватое мерцание занимающегося дня. Но яхты сейчас нигде не было видно.

Эммет почувствовал полное изнеможение. Этой ночью у него не было ни минуты отдыха. Кроме того, он чувствовал себя разочарованным: за прошедшие два часа он упустил сразу две возможности схватить похитителей людей — один раз в Вад-Хашаби, а другой — на «Харматтане». Плачевный итог.

Руку дергало. На месте, где его настигла пуля, в неопрене зияла обтрепанная дыра. Эммет расстегнул застежку-молнию, стянул костюм с плеча и более внимательно осмотрел рану. С облегчением установил, что пуля прошла по касательной.

Он поднялся, взял кислородный баллон и отправился к дому Фазиля Мгали, стоявшему несколько в стороне от Акика. Впереди было темно, даже деревенских домов не видно. Почти мирная картина.