Елена Чалова - Печать света

Когда зажегся свет, Мири и блондин, сидящие на полу, очумело уставились друг на друга. Полицейские убедились, что молодые люди живы и невредимы, ловко развели их по разным комнатам и допрашивали по полтора часа каждого. Предъявили для опознания тело, потому что один из грабителей был застрелен. Но ни Мири, ни ее названый братец никогда этого типа раньше не видели. На вопрос, что искали грабители, Мири уверенно ответила, что бабушкины драгоценности и сейф, надеясь найти там деньги. Потом полиция уехала, оставив их ежащимися от холода и нервной дрожи. Мири, оглядев разоренную комнату, где уже успели поснимать отпечатки пальцев и провести небольшой обыск, категорически заявила, что спать здесь не будет. Братец отвел ее в гостевую спальню, горничная Тереза двигалась следом, неся на подносе вино. Выпив второй за день стакан горячего вина, Мири рухнула на кровать и заснула. Последней ее мыслью было, что она до сих пор не удосужилась узнать имя названого братца, который спас ее сегодня.

Она очнулась буквально через пару часов, чувствуя себя на удивление отдохнувшей. Солнце еще не восстало из-за альпийских вершин, и только небо побледнело, обнимая нежным светом темные силуэты гор. Мири вспомнила вчерашний день, села на кровати и в призрачном свете начинающегося утра увидела дремлющего в кресле человека.

Он спал, и лицо его казалось очень юным и безмятежным. Красивый какой мальчик, подумала Мириам. Высокий, с отличной фигурой, светлыми волосами натурального блондина и длинными темно-русыми ресницами. Твердый рисунок нижней челюсти — характер есть, это несомненно, ровная кожа. Просто супермодель или статуя юного скандинавского бога… Мысль о статуях навела девушку на неприятные ассоциации. Она совершенно четко поняла, что рухнула в обморок на кладбище именно в тот момент, когда осознала идентичность происходящего тем фрескам, что успела увидеть в тоннеле. Девочка в кроссовках, стоящая у гроба…. Мысль о том, что несколько дней назад она, Мири, смотрела на картинки — фактически кадры из своего будущего — не желала укладываться в голове. Тем более что следующий кадр выглядел, сколь помнится, и вовсе несимпатично: там присутствовала мерзкая тварь с головой человека и телом змеи… Таких уродов в жизни, понятное дело, не бывает, но все же на душе у девушки было неспокойно. И еще одна мысль мучила ее: убитая горем, она не позвонила Эмилю, и теперь его нет рядом, чтобы разделить с ней боль, поддержать… А в глубине души зудела неприятная мыслишка о том, что он, однако, не звонил вот уже… пять дней. Многовато для влюбленного будущего мужа.

Она вздохнула и решила, что проблемы надо решать по мере поступления. Сейчас нужно сообразить, как зовут этого парня и почему он не отбыл восвояси после похорон, а остался при ней в должности сиделки. Но юноша спал, и ей жалко стало его будить. Какая, однако, бабушка была секретница, с некоторой долей ревности подумала Мири. Трое детей, которым она нашла семьи и в судьбе которых принимала такое участие! С одной стороны — не так много, но с другой… Каждый из них поспешил приехать, чтобы проститься с бабушкой. Это значит, что савта не просто давала деньги на сирот. На каждого из них она тратила время и силы. Думала о каждом ребенке, разговаривала с ними и их семьями. Жаль, что она не познакомила Мири с этими детьми… «Может, боялась, что я стану ревновать, — думала девушка. — И, возможно, так бы и произошло, ведь я единственный ребенок и привыкла, что являюсь для бабушки центром мироздания».

В коридоре послышались шаги, голос горничной, которая что-то возмущенно говорила, Мири не успела испугаться, а молодой человек в кресле успел проснуться. В результате они оба уставились на дверь, которая распахнулась, явив их взорам Эмиля, аккуратно одетого и чисто выбритого, но с некоей тревогой на хмуром челе.

Эмиль быстро окинул взглядом собственную невесту, сидящую на постели, а также расположившегося в кресле юношу; тот сонно моргал глазами, его белая рубашка была помята, а туфли стояли рядом с креслом.

— Кто вы и что здесь делаете? — резко спросил Эмиль, буравя молодого человека сердитым взглядом.

— Это мой брат, — подала голос Мири. — Кстати, здравствуй, милый.

— Здравствуй, — тем же агрессивным тоном отозвался Эмиль. Но Мири тянула к нему руки, а глаза ее стали стремительно наполняться слезами, и вот уже влажные дорожки побежали по бледным щекам, она шмыгнула носом. Эмиль сел на край кровати, девушка тотчас обвила его шею руками и принялась всхлипывать, уткнувшись носом в шею: