Мэри Кларк - Помни меня

— Возможно, что и не сможете, сэр, — вежливо согласился Нэт. — Но всегда есть вероятность, что на что-то не обратили внимание. Я, конечно, знаю условия завещания.

— Каждый цент, который был у Вивиан, а также ее дом, лодка, автомобиль и драгоценности, унаследованы ее молодым мужем, — голос Веллса источал леденящее неодобрение.

— Кто был ее наследником по прежнему завещанию?

— Прежнего завещания не было, Вивиан пришла ко мне три года назад, когда унаследовала свой фонд, пять миллионов долларов.

— Почему она обратилась к вам? Я имею в виду, что у ее семьи, конечно, есть свои юристы.

— Я сделал кое-что для одного из ее друзей, которого, по-видимому, удовлетворила моя работа. И Вивиан тогда же сказала, что не хочет, чтобы ее интересы представляли советники ее семьи. Она спрашивала моего совета, в каком банке я предложил бы ей открыть сейф. Ей нужен был брокер, с которым она могла бы оценить свой внушительный список акций. Она спрашивала моего совета о возможных наследниках.

— Она хотела составить завещание?

— Нет, она специально не хотела его составлять. Она хотела узнать, кто унаследует все в случае ее смерти. Я сказал, что это будет ее семья.

— Ее это удовлетворило? — спросил Нэт.

— Она сказала мне, что не хочет оставлять им подарок, потому что они его не заслуживают, но так как ей на всех наплевать, то это могут быть и они. Конечно, все изменилось, когда она встретила Ковея.

— Вы настаивали на заключении добрачного соглашения?

— Было слишком поздно. Она уже вышла замуж. Я настаивал, чтобы она подписывала более сложное завещание. Я указывал, что по такому завещанию все унаследует ее муж и что ей следует вписать условия для будущих детей. Она сказала, что рассмотрит этот пункт, когда забеременеет. Я также настаивал на рассмотрении того факта, что в случае неудачного брака у нее должна быть возможность защитить свое состояние.

Нэт оглядел комнату. Стены, обитые деревом с тонким рисунком; на книжных полках за письменным столом красного дерева от пола до потолка аккуратно стояли юридические книги. На стенах в красивых рамах висели картины с изображением охотничьих сцен в Альпах. Леонард Веллс бесспорно обладал хорошим вкусом. Нэт понял, что ему нравится этот человек.

— Мистер Веллс, Вивиан часто советовалась с вами?

— Нет. Я понял, что она последовала моему совету открыть относительно скромный расчетный счет в местном банке. Ее удовлетворял эксперт по безопасности вложений, которого порекомендовал я, и она встречалась с ним в Бостоне каждый квартал. Она оставляла ключ от банковского сейфа у меня в офисе. И когда заходила за ним, мы обменивались любезностями.

— Почему она оставляла этот ключ здесь? — поинтересовался Нэт.

— Вивиан была склонна к беззаботности. В прошлом году она дважды теряла ключ и пришлось платить большой штраф за замену. Так как банк совсем рядом, она решила сделать нас хранителями. Только она имела доступ к сейфу, пока была жива. После ее смерти, конечно, содержимое было вынуто и переписано, как, я думаю, вам известно.

— Звонила ли вам Вивиан за три дня до гибели?

— Да. Звонила, но я был в отпуске.

— Вы не знаете, зачем она связывалась с вами?

— Нет. Она не искала ключ и не стала говорить с моим помощником. Она попросила, чтобы я позвонил ей, когда вернусь. К сожалению, она погибла за два дня до моего возвращения.

— В какой манере она говорила с вашей секретаршей? Она не была расстроена?

— Вивиан всегда огорчалась, если не могла увидеть нужного ей человека.

Да, немного помощи, подумал Нэт. Потом с интересом спросил:

— Вы когда-нибудь встречали Скотта Ковея, мистер Веллс?

— Только раз. При чтении завещания.

— Что вы о нем подумали?

— Еще до встречи с ним я уже решил, что он охотник за богатством, который очаровал состоятельную, очень эмоциональную молодую женщину. Мне все еще кажется это безобразием, что все состояние Карпентеров достанется чужаку. У Карпентеров полно небогатых дальних родственников, которым могло бы повезти. Сознаюсь, что после встречи с Ковеем я изменил мнение о нем. Он казался искренне потрясенным горем после смерти жены. И если только он не великолепный актер, он был действительно ошеломлен, поняв размеры ее состояния.

У Хенри Спрэгью было плохое настроение. Во вторник он стал свидетелем, как к дому Ковея подкатили полицейские машины. Чувствуя себя соглядатаем, он наблюдал, как Ковею дали, как понял Генри, ордер на обыск. Позже, когда они с Фоби сидели на задней веранде, он с неловкостью увидел Ковея, сидящего у себя на веранде. В его позе отражались уныние и отчаяние.