Крис Картер - Игры с палачами

Женщина показала нужный абзац на листке, зажатом в руке у Хантера. Детектив кивнул, отхлебнул из стакана виски и уже в молчании дочитал страницу до конца.

— Прежде чем я продолжу, мне хотелось бы кое на что указать, — сказала Алина.

— Слушаю.

— Я никак не могу взять в толк, зачем возиться с этими так называемыми «скульптурами» и теневыми марионетками. Если преступнику хотелось пообщаться, он вполне мог бы оставить какую-нибудь надпись на стене. Той бедной студентке он ведь написал. Зачем рисковать, тратить драгоценное время ради того, чтобы оставить после себя ниточку, потянув за которую, его можно будет поймать?

Хантер медленно водил головой из стороны в сторону. Даже после душа и виски добиться полного расслабления трапециевидной мышцы ему не удалось.

— Обычно когда преступники, как вы выразились, оставляют после себя ниточки, — начал детектив, — они преследуют одну из двух главных целей. Во-первых, они хотят покуражиться и утереть нос полиции. Они считают себя ужасно умными и хитрыми. Преступники верят, что полиция никогда не сможет их поймать. Преступление для них — разновидность азартной игры. Оставляя после себя подсказки, они повышают тем самым ставки.

— Они считают себя равными Богу? — спросила Алиса, вспомнив, что сказал им друг-искусствовед.

— Иногда такое случается.

Подумав немного, женщина поинтересовалась:

— А какова вторая главная цель?

— Сбить полицию со следа. Оставленные нам ниточки никуда на самом деле не ведут, но мы этого не знаем. Преступникам известно: если они оставят после себя нечто на первый взгляд важное, мы просто обязаны будем с этим разобраться. Таковы уж правила. Они надеются, что полицейские будут впустую тратить драгоценное время на, скажем так, расшифровку каких-нибудь фальшивых кодов или головоломок.

— И чем замысловатее загадка, тем больше времени потеряет полиция?

— Вот именно.

Алиса пристально вгляделась в лицо Хантера.

— Но вы не верите, что наш убийца один из этих?

— Нет, не верю. Но есть вероятность, что убийца настолько сбрендил, что мнит себя неуязвимым и неуловимым, равным Богу.

— Однако вы в этом не уверены?

— Нет, — не колеблясь ответил Хантер.

— Так что же вы все-таки думаете?

Бросив взгляд на свой стакан, мужчина посмотрел Алисе в лицо.

— Я считаю, что убийца проделывает всю эту работу не просто так. Для него это очень важно. Мы пока что не понимаем его мотивов, но я уверен в своей правоте. Эти «скульптуры» и теневые марионетки имеют непосредственное отношение к убийце, жертве или способу, с помощью которого было совершено преступление. Убийца не собирается позабавиться, бросить полиции вызов или пустить нас по ложному следу. Преступник не хочет предстать в чужих глазах умнее, чем есть на самом деле. Просто, с его точки зрения, без «скульптур» его поступки лишены полноты, законченности…

Алиса нервно заерзала. Слишком уж неутешительными были подобного рода выводы.

— Что еще?

Она положила третий, последний лист на столик.

— Кое-что очень интересное. Вполне возможно, это то, что мы ищем.

Хантер нагнулся и посмотрел на текст.

— Я вспомнила, что Деррик тоже интересовался мифологией. Он никогда не упускал возможности провести аналогию или привести мифологическую цитату как в обычном разговоре, так и во время суда. Поэтому я выстрелила наугад…

— И?..

— Я узнала, что койот разделяет многие черты, которые в мифологии приписывают ворону, — сказала Алиса, — скорость, мудрость, хитрость, но… вместе они обозначают…

Женщина указала нужное место на странице.

Хантер прочел: «Фигуры койота и ворона, стоящие рядом, символизируют лгуна, ловкача, плута, человека, который обманывает и предает других людей».

Полицейская сирена взревела вдали, нарушив зловещую тишину, которая воцарилась в гостиной Хантера. Алиса всматривалась в невозмутимое лицо детектива, но ничего не смогла на нем прочитать.

— Убийца хочет, чтобы мы узнали, что он думает о Деррике, — сказала Алиса. — Он хочет сказать нам, что считает Деррика лжецом и предателем. — Она подняла руку, призывая Хантера к молчанию. — Я знаю, что вы хотите сказать. Покойный был юристом, а многие люди считают всех юристов лжецами и обманщиками.

Хантер ничего не ответил.

— Вот только Деррик Николсон не относился к категории пройдох, которые докучают людям и живут за чужой счет. Он был государственным обвинителем. У него был один-единственный работодатель — штат Калифорния. Его работа состояла в преследовании преступников, задержанных полицией Лос-Анджелеса или штата. Его доходы не зависели от того, выиграет он дело или проиграет, сколько денег удастся выжать у проигравшей стороны.