Иэн Бэнкс - Канал грез

Ну вот. Она сделала на пробу несколько глубоких вдохов. С этим все в порядке. Хисако открыла глаза и огляделась в кромешной тьме. Она поднесла к глазам часы — не только для того, чтобы узнать время, но желая заодно убедиться, что она еще видит. Циферблат тускло засветился перед глазами. Они пробыли под водой всего десять минут; в запасе еще остается уйма воздуха.

Звук подвесных моторов резко оборвался. Она подтянула к себе фонарь, так чтобы снова взять его в руку.

Она попыталась вспомнить, с какой стороны была затонувшая лодка. Вероятно, ее стоит поискать, чтобы найти Филиппа. А если она ошибется, выберет не то направление? Можно начать плавать расширяющимися кругами, пока не наткнешься на фал, который приведет ее к лодке… если она не проплывет выше или ниже его.

Можно всплыть на поверхность; волнения сегодня нет, и, ориентируясь по огням стоящих на рейде судов, она выплывет к катамарану. Но тогда ее могут заметить с лодок, которые где-то остановились, проплыв у нее над головой, а кто в них сидит — неизвестно.

Лучше немного подождать. Скажем, десять минут. Дождаться, пока не увидит фонарь Филиппа или пока не услышит, что лодки уплыли. Она отстегнула защелку на ножнах большого подводного ножа, висевшего у нее на боку, отчасти для собственного успокоения, чтобы показать себе, что сделала все возможное в сложившихся обстоятельствах, отчасти действительно для того, чтобы в крайнем случае было чем защититься.

Сидя на коленях в мягком иле среди кромешной тьмы, она ждала, медленно дыша и время от времени осматриваясь вокруг.

Тонкий воющий звук снова раздался через семь минут; первый мотор, затем второй… может быть, еще один. Она повернула голову в ту сторону, откуда, казалось, он доносился. Она решила подождать, пока не стихнут эти звуки, накинуть еще минуту и только тогда включить фонарь.

Огонек! Он блеснул вдалеке, мерцая, словно утонувшая звездочка, но он был там; он пропадал, когда Хисако заслонялась ладонью, и исчезал, если она моргала. Она резко оттолкнулась ногами, выбираясь из ила, затем еще раз, чтобы высвободиться от его вялых объятий, и поплыла на огонь. Он задрожал, стал меркнуть, затем погас и пропал, но она продолжала двигаться в том направлении. Он снова показался, на этот раз загоревшись ярче, и постепенно начал разделяться надвое. Огоньки стали меркнуть и почти исчезли. Затем возникли снова; это определенно были два фонаря. Она продолжала плыть навстречу, выставив перед собой свои фонари.

Она уже хотела включить свет, когда ей в голову пришла мысль: а вдруг это не он? Она заколебалась, ее движения стали не такими энергичными, и все же она направлялась к далекому мерцающему сиянию. В конце концов она вынула из ножен нож и выставила его перед собой вместе с фонарем.

Она включила свой фонарь.

Огни впереди опять померкли, затем сразу загорелись в полную силу и качнулись вверх-вниз. Она сделала то же самое. Это должен быть Филипп! Она продолжала держать нож перед собой.

Когда она приблизилась на три метра, Филипп направил лучи фонарей на свое лицо. С чувством огромного облегчения она повторила его жест.

Она рванулась вперед, налетела на него, обняла, забыв о раскачивающихся фонарях, стараясь не задеть зажатым в руке ножом спину Филиппа и воздушные трубки его акваланга.

— Не знаю, — сказал он, когда они всплыли на поверхность. Его лицо забелело в темноте неясным пятном. — Но у них не было… навигационных огней. Наверно, военные. Я…

Она думала, что он скажет что-то еще, но он замолчал.

Они покачивались на воде над тем местом, где встретились. Она убрала в ножны нож и взглянула в сторону трех отдаленных судов. Прислушалась к звуку подвесных моторов, но ничего не услышала.

— Где ты был? Куда ты плавал? — спросила она.

— Я всплывал на поверхность, — ответил он — Слышал, как они разговаривали, но это был… испанский.

— Что будем делать?

Она сплюнула воду и осмотрелась в поисках катамарана.

— Возвращаемся на судно. Я потерял фал, — сказал он. Затем спросил, кивая в ту сторону, куда обернулась она: — Думаешь, катамаран там?

— По-моему, да.

— По-моему, тоже.

Они поплыли так, чтобы суда оставались справа. Она ожидала взрыва: внезапной вспышки света, встающего над «Ле Серклем» грибовидного облака дыма или треска автоматных очередей, от которых по воде запрыгают фонтанчики, внезапного удара, который кувалдой обрушится на ее беззащитный затылок… но они продолжали плыть, и единственным звуком, который нарушал тишину, был плеск воды.