Иэн Бэнкс - Канал грез

— Радио — это почти то же самое, что и telephone.

Радист уступил ей свое место, она села, и Филипп протянул ей трубку. Стена перед ней пестрела маленькими экранами, лампочками, циферблатами и кнопками; там было еще несколько трубок наподобие телефонных и несколько микрофонов.

— Спасибо.

— Я подожду вас там, на мостике, — сказал он, показав рукой, в какую сторону надо идти; она кивнула. — Когда кончите говорить, повесьте… трубку вот сюда.

Хисако снова кивнула. Из трубки, которую она держала в руке, уже доносился скрипучий голос господина Мории. Филипп Линьи закрыл за собой дверь, а она вздохнула, гадая о том, какое неотложное дело заставило господина Морию разыскать ее даже здесь.

— Хисако?

— Да, господин Мория?

— Слушай, у меня отличная мысль! Я подумал, что если я найму вертолет…

Господин Мория сдался минут через десять, немного успокоенный тем, что управление канала рассчитывает открыть движение в ближайшие дни. Хисако вышла из радиорубки (здесь даже пахнет… электроникой, подумала она про себя) и прошла по короткому коридорчику к освещенному красным светом мостику, где тоже повсюду мигали маленькие лампочки.

Мостик оказался очень длинным (или широким, подумала она), он был набит еще более сложными приборами, чем радиорубка; всевозможные панели, рычаги, кнопки и экраны мерцали в странном рубиновом свете ламп, горевших на потолке. За наклонно расположенными окнами темнело озеро, в отдалении светились огни «Накодо», до которого было около километра. Чуть дальше она заметила другие огни; наверное, это был Гатун — обыкновенно он был не виден, так как его заслоняли острова, лежавшие между отмеченной буями территорией озера, где стояли суда, и городом. Она подошла к штурвалу; он оказался маленьким, не больше руля спортивного автомобиля. Дотронулась до него.

— Плохие новости?

Она вздрогнула (и мысленно порадовалась, что в этом рубиновом свете нельзя заметить, как она покраснела), затем повернулась к Линьи, который появился из другого залитого красным светом помещения за мостиком.

Она покачала головой.

— Нет. Мой агент беспокоится; через две недели я должна была играть в Европе, и вот… — она выразительно развела руками, — … похоже, я не попаду туда вовремя.

Он сочувственно вздохнул и медленно кивнул ей с высоты своего роста. В этом рубиновом свете его лицо казалось гладким, как театральная маска. Она ожидала обычных вопросов: почему она не полетела на самолете? Посетит ли она его страну? И так далее, но он просто медленно отвел взгляд. Она заметила, что он держит в руках планшетку с зажимом.

— Извините, — сказал он, — я позову кого-нибудь, чтобы вас проводили обратно. Я не могу отсюда уйти… сейчас моя вахта.

— Я сама найду дорогу, — сказала она.

— Bien [19] Хорошо (фр.). .

— Я удивилась, сколько тут всякой техники, — обвела она взглядом пульты управления и экраны. — Все так сложно…

Он пожал плечами. Она увидела, как они приподнялись и опустились.

— На самом деле все гораздо проще, чем кажется. Судно — это… как инструмент. Виолончель, думаю, посложнее.

Она поймала себя на том, что тоже пожимает плечами, мгновенно отметив, что невольно повторяет его жесты.

— Но у виолончели только четыре струны, — сказала она, — и чтобы управиться с ней, вполне достаточно одного человека, а тут нужно… двадцать или тридцать.

— Но и с судном вполне может управиться один человек, — сказал он, указывая рукой на панели. — Мы прямо отсюда управляем двигателем; это — штурвал, вот радар, эхолот… браш… якорный механизм; у нас есть компьютер и спутниковая навигационная система, и обычные карты… в реальной практике (английское «in reality» он произнес на французский лад как «realite», и она подумала, что могла бы без устали слушать его акцент часами напролет, с утра до вечера)… в реальной действительности требуется больше людей… для обслуживания механизмов… ну и так далее.

Ей хотелось растянуть этот момент, поэтому она прошла вдоль наклонной панели под окнами.

— Но здесь так много разных приборов! В душе ей было немного совестно изображать полное неведение, потому что старший помощник Эндо уже показывал ей капитанский мостик «Накодо», правда, тогда она ни к чему особенно не присматривалась. Хисако провела рукой по темным экранам:

— А это для чего?

— Это мониторы, телевизоры. По ним видно, что делается на баке, на юте и так далее.

— А вот это?

«Что я себе позволяю? — подумала она, дотронувшись до рычага. — Веду себя как последняя дурочка! У них на судне есть очень привлекательная женщина-офицер, гораздо красивее меня. Хотя что плохого я сделала? Ну, пофлиртовала немного! Впрочем, это и флиртом не назовешь. Он, скорее всего, даже ничего не заметил. Нельзя же быть такой мнительной!»