Андрей Орлов - Неистовая волна

— На шведской стенке, — проглатывая смешинку, признался Олег.

— Отлично, — восхитился напарник. — Шведская семья сидит на шведской стенке. Может, вам еще шведский стол со шведской водкой сообразить?

— Что такое шведская водка? — прошептала Соня.

— Аквавит, — вздохнул Олег. — Можно «Абсолют». Слушай, остряк, — сказал он громко, — плыви по стеночке, но только от стеночки не отдаляйся. Забери Ивана, а то этот парень уже матерится не по-детски. Я тоже… кого-нибудь заберу.

— Интересно, кого? — задумался Солохин.

Трудная ночь подходила к концу. Уже светало. «Отстающим» помогали забраться в лодки.

— Ну, с божьей помощью, — благодарственно глянул в небо отец Силантий. — Спасибо Тебе, Отец Небесный, что мы живы…

— Уходим, уходим, братцы и сестры, — торопил Олег. — Все закончилось, входим в белую полосу…

Две лодочки, набитые людьми, благоразумно обогнули школу и поплыли вдоль улицы Ильича. Сила половодья спадала, поток уже не несся с безумной скоростью, ломая и круша. В отдельных местах вода отступала, обнажалась изувеченная земля, разрушенные здания. Деревья стояли мокрые и растрепанные, как беспризорники. Чем ближе подбирались люди к окрестностям северного моста, тем больше на дороге громоздилось мусора. Сюда его сносило из южной половины города. Валялись обломки зданий, перевернутые, искореженные машины. Из переулка выплыла лодка с людьми и вещами. В ней находились такие же смертельно усталые и подавленные люди. Олег передал управление Витьку, перевел дыхание. Вздохнула Соня, прижалась к нему плечом.

— Почему мы не взяли моего мужа? — заплакала в соседней лодке Мария Ильинична. — Где я буду его искать? Он где-то там, в воде, совсем один…

— Снова сказка про белого бычка, — глухо пробормотал Витек.

Встрепенулась худенькая Валентина. Последние минуты она была необычайно задумчива. Потом решилась.

— Валечка, я не хотела тебе так сразу говорить… — она задрожала, но взяла себя в руки. — В общем… я хочу сообщить тебе одну важную вещь… Я не была уверена, несколько раз проверялась… В общем, я беременна, — она с шумом выдохнула воздух и обреченно добавила: — Вот.

— Ты делаешь мне предложение? — изумился Валентин и провалился в задумчивость, из которой выбирался судорожными рывками, потрясенно озирая окружающих, словно впервые их увидел. — Знаешь, дорогая, — нерешительно начал он. — Я тоже хочу сообщить тебе одну важную вещь…

— Ты тоже беременный? — удивился Солохин в соседней лодке.

Расхохотались все, включая отца Силантия. И даже Мария Ильинична украдкой улыбнулась, смахнув слезу. Паренек смутился.

— Не… Это самое, Валюша… В общем, я тут подумал… Я согласен на твое предложение.

Девушка зарделась. Вздохнула Соня. И тоже задумалась о своем.

— Отлично, — обрадовался Солохин. — Кстати, молодежь, вы в курсе, что если вы не пригласите на свадьбу всех сидящих в этих лодках, это будет не свадьба, а полное свинство?

— Может, помолчишь, сын мой? — укоризненно покосился на гаишника отец Силантий. — Пусть молодые насладятся этими волнительными и откровенными минутами.

— Да они еще успеют, — отмахнулся Солохин.

Но не угомонилась еще стихия! Издыхала, но не сдавалась. Решила отчебучить напоследок. Снова надрывался ветер, гнал волну, она подбрасывала суденышки. Все сменилось в одно мгновение. Заволновались люди, испуганно заохала Алевтина. Гребцы налегли на весла. До улицы Трубной, выходящей к Северному мосту, оставалось метров четыреста. Уровень воды понизился, но то, что осталось, бурно возмущалось и сопротивлялось. Олег растерянно обернулся. Снова шли волны, одна за другой: сначала невысокие, потом все выше, выше, вплоть до девятой… Ветер засвистел, обрушился дождь…

— Белая полоса, говоришь, Олежка? — рычал Солохин, сгоняя с весел отца Силантия. — Какая-то полосатая она у нас — твоя белая полоса…

– Здесь неглубоко! – прокричал Витек, задев веслами землю. Олег вывалился из лодки, перехватив испуганный взгляд Сони. Действительно неглубоко, всего по пояс. Стоило волноваться? Ну, подумаешь, потрясет… Отчего же так тревожно? Следом высадился Валентин, оба уперлись в корму, проорав Витьку, чтобы греб во всю силу. Из соседней лодки выгружались Солохин, отец Силантий. Ольга и Алевтина, отталкивая друг дружку, лезли на банку для гребца. Подгонять лодки было нетрудно. Их вес уменьшился, весла взлетали веселее. Посудины весело разгонялись, бежали по мелководью. И все же вынудило что-то обернуться. Словно чувствовал, что дело пахнет жареным. С полуметровой волной неслись обломки бревен, доски, огрызок электрического столба с болтающимися изоляторами. Скорость этого несчастья явно превышала скорость хлипких суденышек. «Быстрее! – вопили женщины. – Быстрее!» И снова этот жалобный ужас в глазах хрупкой девушки, она смотрела на Олега, словно прощалась с ним. Да черта лысого, не бывать плохому! Он на полном серьезе влюбился в это чудо с неземными глазами. Он должен жить. И она должна жить. ВСЕ должны жить! Он проорал что-то страшное, разнузданное, погнал лодку вперед. Свистел ветер, кричали люди, но он ничего не замечал. А когда спиной почувствовал приближение беды, то оттолкнул от себя лодку, пихнул Валентина и повернулся навстречу волне. Что он хотел? Защитить людей своей мускульной массой? Свирепым взором остановить атаку? Этого не знал никто…