Лев Пучков - Солдатский талисман

— А-кха-кха-ках… — хотел я промямлить что-то в свое оправдание, но не смог — отбитые легкие выплюнули сдавленный кашель. — Акх-кх-кх…

— Не хера тута перхать, — грубо буркнул кто-то за спиной. — Давай, Василь, взяли… — И мужланы подхватили меня, как куль, и потащили. Бросили небрежно в телегу, поверх мешков и баулов со снедью, оба кузнеца взгромоздились на передок, и мы поехали.

— Ребята — это страшная ошибка, — попробовал я реабилитироваться, слегка придя в себя и отдышавшись. — Я не тот, за кого вы меня…

Бац! Один из кузнецов — тот, что слева, — не глядя саданул меня ручищей по черепу и предупредил:

— Еще ебло разинешь — я те устрою! — И совершенно серьезно поделился с братом своими сомнениями:

— Может, зря тащим? Может, свернем, закопаем где тута?

— Не, Василь, так негоже, — не согласился брат. — Пусть седой с ним потолкует: чего крался, зачем следил, кто послал. Не за нами же он следил — мы кому, на хер, нужны? Пусть седой. Он у него быстро заговорит.

— Седой говорил, что есть такие, которых лучше сразу завалить, — после непродолжительной паузы опять принялся за свое неугомонный Василь. — А то они больно шустрые. Посмотрит чего не надо, узнает чего не треба и удерет. От таких вред большой может выйти. Сдается мне, что этот как раз такой. Может, закопаем где? Пока не поздно? Вон уже к посту подъезжаем — смотри, будет поздно!

— Да куда он денется в таком виде? — неуверенно возразил брат. — Оно ж ведь как полагается? Сначала допросить по всем правилам, потом уж — как получится.

— А вдруг на нем кака хитрая справа, что передает через космос или как там? — не сдавался Василь. — Ему токо седого увидать — и сигнал к его этим, которые послали, сразу и пойдеть? А? Если так — тогда седой нас с тобой самих закопает!

— Думаешь? — с нехорошей задумчивостью в голосе произнес брат.

— А то! — торжествующе воскликнул Василь. — Я те говорю — давай закопаем!

— Тпрррр! — скомандовал брат, и оба обернулись ко мне. Разом. И знаете, что я прочел на этих туповатых откормленных рожах? Нет, не любопытство, не интерес нездоровый, который неизбежно возникнуть был должен в аналогичном случае у любого более-менее цивилизованного человека. Исключительную меру наказания я прочел на этих репах — без малейшего намека на возможность изменения приговора.

— Ребята, это страшная ошибка! — дрожащим от волнения голосом проблеял я. — Я свой! Свой я! Вы хотите убить одного из тех, кому сейчас вы везете продукты! Вы что…

— Заткнись, паскуда, — незлобиво заявил Василь, бия меня ладонью по лицу и спрыгивая с телеги.

— Ты веди его — я заступ достану, — буднично распорядился брат, передавая Василю карабин и принимаясь отматывать от днища телеги прикрученную веревкой лопату.

— Пошли, шпион, — миролюбиво буркнул Василь, хватая меня за локоть и подтягивая к себе. — В последний путь, как, говорится… Хак!!!

Это он так поперхнулся — я, движимый отчаянием, неимоверно извернулся, из крайне неудобного положения лягнул кузнеца ногами в грудь и, вскочив на телеге, заорал что было мочи:

— Джо! Полковник! Барин! Это я. Сыч! Сыч!!! Ваши уроды хотят меня убить!!! Джо!!! Полковник!!! Это Сыч…

Долго, впрочем, покричать не удалось: брат Василя подбил меня под колени, свалил на землю и, обхватив сзади замком за шею, принялся душить. Карабин у них был один на двоих, потому Василь в процессе не участвовал — он сучил ногами, держась одной рукой за грудь, корчил мучительные гримасы, а второй лапал по земле, пытаясь достать оброненное оружие.

Хватка кузнеца была непрофессиональной, но мощной до чрезвычайности. Изо всех сил напрягая мышцы, я слабел буквально с каждой секундой и очень остро ощущал, что воспользоваться карабином Василю не придется — еще несколько мгновений, и…

— Стой! Стой, бля!!! — бешено заорал кто-то издалека. — Кому сказано — стой! Отпусти его, а то стрелять буду!

Как по мановению волшебного жезла страшные объятия разжались. Отпустил кузнец. Видимо, не сомневался, что тот, кто обещает стрелять, в случае неповиновения не замедлит притворить свою угрозу в жизнь. Голова моя завалилась набок, все вокруг поплыло в медленном аритмичном вальсе. Жадно хватая воздух, я развернул голову в противоположную сторону и увидел, что по петлявшей меж деревьев колее к нам бегут люди. И знаете, кто бежит?

А как раз все те, кого я звал на помощь в своем предсмертном агониеподобном выступлении. Джо, Барин, позади, несколько отстав, — полковник Шведов. Только полковник почему-то был весь седой…