Лев Пучков: Закон гор

— Как он отреагировал на твой клановый значок? — проигнорировал я недоумение собеседника. — Он обратил на него внимание?

— Отреагировал и обратил, — хмуро ответил Грег. — Он, оказывается, разбирается в геральдике… Слушай… Мне не нравится вся эта возня вокруг наших клановых значков! Что все это значит, ты в конце концов можешь мне объяснить?!

— Ясно с вами, — лениво резюмировал я. — Все идет по плану, коллега, не кипи. Завтра скорее всего… — Тут я едва сдержался, чтобы не брякнуть что-то типа «завтра скорее всего с тебя будут сдирать шкуру, чтобы укомплектовать записную книжку Рашида вторым клановым значком с атрибутами захиревшей королевской власти — для симметрии…». — Завтра, по-видимому, все прояснится, можешь мне поверить. Потерпи, коллега, недолго осталось… Чем вы завтра собираетесь заниматься?

— Рашид обещал после обеда свозить нас на охоту — на козлов, — несколько оживился Грег. — Ты собираешься завтра что-то предпринять?

— Собираюсь, — не стал отпираться я. — Завтра будьте готовы к любым неожиданностям. И будьте готовы действовать сообразно ситуации…

— А-ха! — возбужденно воскликнул шотландец. — Ты все-таки нашел, что искал, вредный докер! Мы будем драться? К чему нам быть готовыми?

— Во-первых, не ори — ваши церберы могут превратно истолковать твои возгласы, — осадил я мужественного представителя клана Макконнери. — Вы будете предельно внимательны и будете слушать мои команды — коль скоро таковые поступят…

— Ты что себе позволяешь, докер? — со смертельной обидой в голосе прошипел Грег. — Ты забыл наш уговор? Ты — просто посредник! Если ты нашел убийц, то должен сказать нам — мы сами решим, как действовать! Твоя задача — вывести нас на след, а потом провести до Стародубовска. А все остальное — не твоя забота…

— Ну уж дудки, — твердо заявил я. — Время вышло, я больше не посредник. Мы не в Штатах и не на вашей исторической родине — запомни это, шотландец. Это мои горы — не ваши! Это моя война — вы здесь гости… Так что извольте следовать полученным указаниям. Вопросы?

Шотландец долго сверлил меня ненавидящим взором, затем не выдержал, отвел взгляд и буркнул:

— Наверно, ты прав… Фил сказал, что ты отъявленный мерзавец — в его устах это высокая оценка… Ладно, завтра посмотрим. Пойду я, пожалуй, а то наши сопровождающие подумают, что у меня проблемы с желудком…

…Итак, я лежал в верхней точке непроездного перевала и наблюдал в бинокль за шестеркой всадников, неспешно движущихся в мою сторону. Пару часов назад эти товарищи выехали из села и ускакали куда-то вправо, на каменистое плато. Судя по всему, ничего они там не нашли — козлы, они, конечно, козлы, но не идиоты, чтобы скакать по плато навстречу рассыпавшимся веером всадникам и подставлять себя под пули. Теперь, значит, Рашид решил потащить шотландцев на перевал, якобы там козлов — завались!

Осторожно сдав назад, я выпал из поля зрения возможных соглядатаев из села, поднялся и скорой иноходью припустил к пещере. Делать здесь мне больше нечего — все идет по отработанному сценарию. Ветер усиливается и начинает стрелять из туч пригоршнями мокрого снега. Рашид прекрасно знает, какие штучки вытворяет циклон в данной местности. Он наверняка рассчитывает, что циклон вскоре притащит к Челушам настоящую бурю и всей честной компании не останется ничего иного, как укрыться в его логове — все получится вполне естественно, вроде бы ненароком…

Оказавшись в пещере, я экспроприировал тесак, торчавший в дверце шкафа, спер один канделябр со свечами и вскарабкался наверх, в кунсткамеру. Очистив щели в полу от копоти, извлек из металлического шкафа рулон марли, соорудил толстую повязку и нахлобучил ее на лицо. Затем зачерпнул добрую пригоршню красного перца валявшейся на полу жестянкой из-под пива, погасил свечи и стал ждать.

Компания ввалилась минут через сорок. В одно мгновение просторная пещера стала тесной от присутствия шестерых здоровых мужиков и взбудораженных лошадей, которые яростно фыркали и кусались, привязанные к узкой коновязи, рассчитанной на одну персону.

Вскоре весело запылали дрова в очаге, на столе откуда ни возьмись возникли бутылки и прозорливо припасенный шашлык — через щели в полу я мог наблюдать все это празднование внезапного уюта, обретенного вроде бы внезапно в самый разгар снежной бури.

Дождавшись, когда отзвучал третий тост (военное суеверие: третий тост — незыблемый ритуал, нельзя людей тревожить до третьего тоста!), я на цыпочках прокрался к расчищенной мною щели над очагом и начал осторожно сыпать в эту щель красный перец.