Лев Пучков - Закон гор

— Стоп! — торопливо и как-то нервно крикнул Гасан. — Погоди, дорогой, погоди… Не надо. По телефону не надо. У нас тут небезопасно… э-э-э… знаешь, могут спецслужбы вражеские прослушивать и так далее. Давай лучше встретимся и поболтаем, так будет надежнее. Идет?

Ara! Задергался, груздь! Зашевелился! Груздь — это такой хитрый гриб: он не хочет в кадушку, а потому прячется под землей. Надо быть очень опытным грибником, чтобы обнаружить его и отправить в корзину. Ваш покорный слуга — грибник еще тот. Так что напрасно Гасан жжет калории, пытаясь изменить ход событий. А насчет этих пресловутых «спецслужб» мы в кypce, недаром трудились определенный срок под руководством дяди Толи Шведова — настоящего профи без скидок на условия и обстоятельства. Мы в курсе, что каждый сотрудник СНБ зорко следит за соседом по кабинету; двое в одном кабинете подслушивают соседние апартаменты; отдел № 1 пасет отдел № 2, и так далее — старый принцип советской поры «чем громче стук, тем круче рост» остался и по сей день незыблемым постулатом функционирования гэбэшной системы. Так что, Гасан, держи залипуху № 2:

— Конечно, дорогой! Давай встретимся. Сейчас я подскачу к тебе — минут через сорок-сорок пять. У меня с собой и записи есть, и кассеты… Ты мне пропуск закажи, а то наше удостоверение у вас не подходит…

— Погоди, погоди! — отчаянно воскликнул Гасан. — Ну какой ты нетерпеливый, Мага, я прямо не знаю! Ко мне нельзя сейчас, я это… занят. Страшно занят — работы невпроворот. Давай встретимся где-нибудь после работы. Тебе где удобно?

— Да мне в принципе все равно, — равнодушным голосом ответил я, внутренне хохоча от радости — все получилось, как задумал. — Ну, если хочешь, давай где-нибудь… э-э-э… давай в кафе возле Бесланского моста. Это как раз от меня недалеко, и там народу немного. Во сколько ты освободишься?

— Точно не знаю — работы много, — сокрушенно вздохнул Гасан. — Давай так сделаем: ты в двадцать один ноль-ноль выходи из кафе и иди потихоньку в сторону автобазы. Там как раз ходьбы минут пятнадцать — я тебя подберу. Я буду на вишневой «девятке» — номер четыреста пятьдесят семь. Идет?

— Ну ты и конспиратор, Гасан! — насмешливо пробормотал я. — В родном городе в прятки с кем-то играешь… Ладно, идет. В девять вечера я буду гулять от Бесланского моста до автобазы.

— И это… в это время будет темно, а фонарей там нет… — извиняющимся тоном начал Гасан. — Ты в чем одет будешь, Мага? А то я буду тормозить всех прохожих — людей пугать!

«А прохожих в это время между мостом и автобазой будет бессчетное количество! — язвительно подумал я. — В этом глухом местечке уже с первыми сумерками жизнь замирает — только патруль на БТР может прокатиться, и то — на повышенной скорости!» Однако делиться своими умозаключениями с Гасаном не счел нужным и сообщил:

— Я буду в черной куртке с капюшоном. Так-так… Ну и вот еще что: в левой руке у меня будет фонарик.

— Ну ладно — в левой так в левой, — с каким-то облегчением сказал мой собеседник. — До вечера…

Аккуратно положив трубку на рычаги, я вытащил шарик изо рта, посмотрел на часы и прислушался. Стрелки поддельного «Ориента» фиксировали семнадцать тридцать шесть. В коридоре было тихо. Мы общались с любезным Гасаном не так уж много времени, чтобы «слухачи» успели отреагировать как положено и передать кому надо информацию, а если и успели, значит, система теряет в весе: вспомогательные структуры работают из рук вон. Никто не бежит сломя голову, чтобы отловить вредного звонаря и познакомиться с ним поближе во благо борьбы с пресловутыми вражескими спецслужбами.

Выбравшись через окно на карниз, я плотно притворил за собой створки и приставными шажками пошел вправо, непрерывно наблюдая за двором гостиницы. Немногочисленная публика место имела, но на город уже успела опуститься полноценная мгла, фонари в гостиничном дворе светили на уровне первого этажа, так что рассмотреть, кто там гуляет по карнизу на четвертом этаже, не представлялось возможным. Добравшись до железной трубы с телефонным кабелем, я спустился на третий этаж и благополучно влез в окно своего номера, предварительно послушав, как звучат со стороны мои собственные эротические вскрики и стоны секспартнерши. Получалось ничего: вполне можно было предположить, что качественно записанные на диктофон скрипы кровати, заполошный шепот сразу на двух языках и иные составляющие ударного полового труда не что иное, как происходящий в эту минуту всамделишный акт любострастия. Не думаю, что у местных специалистов микрофоны настолько высокого качества, что они позволяют уловить разницу между настоящим событием и записью.