Лев Пучков - Закон гор

— Последнее слово техники — электронный блокнот. Все помнит! — горделиво пояснил Рустем, пряча хитрую штуковину в карман, и грозно пообещал:

— Я обязательно проверю — пиз...шь ты или нет. Если пиз…шь, я тебя живьем на муравейник положу — голого! Буду сидеть и смотреть, пока тебя муравьи до костей не обглодают. Я так всегда поступаю, когда сомневаюсь, врет человек или нет. Ты меня понял, Иван?

— Клянусь Шивой — я сказал тебе чистую правду! — торжественно провозгласил я, глядя в глаза своему собеседнику кристально чистым взором. — Не надо на муравейник, ладно?

— Не понял… — удивился Рустем. — Кем клянешься?!

— Шивой, — повторил я. — Это наш бог.

— А ты это… ты кто вообще — по вере? — насторожился Рустем. Я тут же пожалел, что свалял дурака, намереваясь пошутить: хозяин дома был страшно серьезен. Неизвестно еще, как он реагирует на такие вот странные приколы — может, не говоря лишнего, прирежет прямо на месте. Ведь боятся же его за что-то близкие и домочадцы…

— Я с рождения посвящен Шиве, — как можно более уверенно продекламировал я. — Наше братство проповедует его учение. Это одно из направлений буддизма — самое лучшее и светлое. Шива — танцующая светлая радость, воплощение всего самого прекрасного во Вселенной. Шива — это музыка души и благодать гармонии. Доступно?

— Убивать разрешает? — деловито поинтересовался Рустем, не желая далее внедряться в хитросплетения чуждой религии — его более интересовали чисто меркантильные вопросы, близкие по роду жизнедеятельности. — Грабить, насиловать, воровать?

— Нет, не разрешает, — категорически отверг я столь гнусное предположение. — Люди должны жить в гармонии…

— А на хера ты тогда Султана по башке стукнул? — коварно напомнил Рустем. — В тот раз, когда хотел удрать? Значит, нарушил?!

— Да, нарушил. Но Султан заставлял меня работать, — быстро нашелся я. — Это самый тяжкий грех по нашему учению. Нельзя заставлять человека делать то, что он не хочет. И потом — я только слегка стукнул его, хотя мог бы и убить — мне никто не мешал. Я ничего не взял из его дома — только еду, которую заработал стократно. За этот проступок Шива наказал меня — сломал мне руку, которой я ударил человека!

— Руку тебе Султан сломал, придурок, — раздраженно буркнул Рустем. — При чем здесь твой Шива?

— Все, что ни делается, делается по его соизволению, — благоговейно пробормотал я. — Это Шива руководил Султаном, когда он ломал мне руку.

— Ладно, хрен с тобой, — согласился наконец Рустем — видимо, долгие теософские дебаты в его программу не входили. — Шива так Шива. Я сейчас позвоню кое-куда — проверю, правду ты сказал или спи…дел — подожди тут. — Он встал с табурета и вышел из кухни.

Я остался сидеть на месте, пребывая в уверенности, что хозяин дома далеко не ушел, а стоит под дверью и прислушивается, как я тут себя веду. Нет, телефон у него дома наверняка имеется — деятели этой категории в первую очередь обеспечивают себя всеми возможными видами связи. Но звонить он никуда не станет — готов отдать фрагмент своей задницы на усекновение, если я не прав. Живописуя Рустему свои злоключения, я ничем не рисковал, хотя наврал с три короба. Правда здесь лишь в том, что станица Литовская действительно в природе существует, и находится она как раз неподалеку от того места, где меня выловили Хашмукаевы — на противоположном берегу, естественно. Инициалы Джо в качестве «дядиных» я назвал только для того, чтобы не спутаться, если будут переспрашивать: что-что, а ФИО лучшего друга я помню твердо. Если в Литовской каким-то чудом и окажется какой-нибудь Кошелев Александр Витальевич, то никакого отношения к моей скромной персоне он иметь, естественно, не будет — и страшно выпучит глаза, если ему сообщат, где находится его любимый «племянник», пропавший в день «именин» черт знает куда. Но преподнесенная мною информашка в данный момент абсолютно не проверяема — это аксиома. Казаки с того берега Терека уже давненько пребывают с пограничными чеченцами в состоянии необъявленной войны и общаются исключительно на языке оружия. И если найдется какой-нибудь придурок, который рискнет прогуляться к Литовской, чтобы поинтересоваться, достоверна ли моя брехня, он гарантированно схлопочет пулю, как только начнет переправляться через Терек. Так что проверяй сколько влезет, Рустем, на здоровье. И угрозы познакомить меня с тутошними муравьями я ни капельки не боюсь — как справедливо заметила моя хитрая маленькая хозяйка, сейчас далеко не лето, а потому муравейники не функционируют по вполне объективным причинам: «насикомий вэсь сыпит»…