Ли Чайлд - Джек Ричер, или 61 час

— Вы пьете кофе.

— Надеюсь, вы не против, — ответил Ричер.

— Конечно. Кофе помогает вам бодрствовать?

Он кивнул:

— Пока я не захочу спать.

— Как она?

— Кто?

— Женщина из Вирджинии.

— У нее все хорошо.

Ричер подошел к окну и выглянул на улицу. Снег, лед, припаркованная неподалеку патрульная машина, замерзшая листва, колышущаяся на ветру. Слабый лунный свет, легкие тучи, далекое оранжевое сияние уличных фонарей на улицах к северу и востоку.

— Все спокойно, — добавил Ричер.

— Как вы думаете, тюрьмы штата и федеральные закрывают камеры на ночь в то же время, что и окружные?

— Думаю, да.

— Тогда мы на некоторое время в безопасности, верно? Заключенных пересчитали, и до утра у них не будет возможности для массовых беспорядков.

— В принципе.

— Но?

— Надейся на лучшее, но готовься к худшему.

— Таков ваш девиз?

— Один из многих.

— А каковы остальные?

— Никогда не прощай, никогда не забывай. Делай один раз и делай правильно. Что посеешь, то и пожнешь. После первого выстрела все планы отправляются к дьяволу. Служить и защищать. Увольнительных не бывает.

— Вы столь же жестко относитесь к себе, как к другим.

— Жестко, но честно.

— Я больше не могу выдерживать такое напряжение.

— Надеюсь, вам и не придется.

— Впервые в жизни мне страшно. Это нечто непреодолимое.

— Это выбор, — сказал Ричер. — Вот и все.

— Не сомневаюсь, что все боятся смерти.

— У меня есть еще один девиз. Я не боюсь смерти. Это смерть боится меня.

— Вы говорите так, слово пытаетесь убедить себя.

— Так и есть. Все время. Поверьте мне.

— Значит, вы боитесь смерти.

— Нам всем когда-нибудь придется уйти. Наверное, дело в том, каким будет этот уход.

Джанет Солтер задумалась.

— Два года назад я встретила в Йельском университете своего преемника, — сказала она. — На библиотечной конференции. Это был любопытный опыт. Наверное, вы испытали нечто подобное, когда беседовали с той женщиной из Вирджинии.

— Она не является моим преемником. Не в прямом смысле. Между ней и мной эту должность занимали шесть или семь человек. Может быть, даже больше. Так что связь достаточно далекая. Почти археологическая.

— Она лучше, чем вы?

— Вероятно.

— Я испытала нечто похожее. Сначала у меня было депрессивное состояние. А потом я поняла, что мне следовало обрадоваться. Прогресс не останавливается. Мир все еще движется вперед.

— А вы уже давно ушли на покой?

— Немногим больше десяти лет назад.

— Значит, вы вернулись еще до того, как построили тюрьму.

— Да, за несколько лет. Тогда это был другой город. Но настоящие изменения еще впереди. Мы продолжаем находиться в фазе перемен. Вот когда мы привыкнем, город станем совсем другим. Пока мы город с тюрьмой. Но скоро станем тюремным городом.

— Каким был Болтон?

— Тихим, — ответила Джанет Солтер. — Спокойным. Вдвое меньше размером. Никаких закусочных, единственный мотель. Шеф Холланд был молодым человеком с семьей, как теперь Эндрю Петерсон. Не знаю почему, но для меня это символизировало перемены. Все казались веселыми, молодыми и легкомысленными. А не старыми, усталыми и озлобленными, как сейчас.

— Что случилось с женой Холланда?

— Рак. Но он оказался милосердно быстрым. Их дочери Лиз было тогда пятнадцать. Казалось, у них могли возникнуть проблемы. Но она справилась с трудностями. Ее назвали в честь матери, только мать называли Бетти, а дочь — Лиз. Они были очень похожи друг на друга. Шефа это могло бы сломать, но он пережил горе. К этому моменту он уже занимался планированием тюрьмы, что позволило ему отвлечься от горьких мыслей.

— А почему развелся Лоуэлл?

— Я уже вам говорила, что мне неизвестны причины. Но уже одно то, что никто ничего не объясняет, порождает слухи, верно?

— Кто виноват — он или она?

— Думаю, он.

— Петерсон сказал, что сестра Лоуэлла похожа на него.

— Можно и так сказать, но она намного младше. Больше напоминает его племянницу.

— А вы намерены и дальше жить здесь, несмотря на то, что Болтон станет тюремным городом?

— Я? В моем возрасте поздно что-то менять. А какие планы у вас?

— Я не могу здесь оставаться — слишком холодно.

— Рано или поздно вы захотите где-то остановиться.

— До сих пор этого не произошло.

— Посмотрим, как вы себя почувствуете через тридцать лет.

— Это слишком далекий горизонт.

— Время проходит гораздо быстрее, чем вы предполагаете.

Ричер поставил чашку на низкий столик. Он не решил, следует ли ему оставить Джанет Солтер читать дальше или лучше с ней посидеть. Он не знал, чего она хочет.