Ли Чайлд - Джек Ричер, или 61 час

Он выбрал машину номер три. Двойной блеф. В легком противоречии со здравым смыслом. Если будет взорван номер один или номер два, номер три окажется в ловушке из-за горящих останков впереди. Противник будет считать, что он это продумает. Вот почему Платон должен находиться в машине номер один. Что немного увеличивало те самые два шанса из трех. Конвои на высокой скорости становятся уязвимыми. Реечное рулевое управление, быстрота реакции — все это даст водителю третьей машины дополнительное время, чтобы уйти в сторону.

Он наклонил голову в сторону третьей машины. Один из стоявших перед ним мужчин тут же отступил в сторону и распахнул заднюю дверцу. Платон сел в машину. Там была ступенька — необходимая вещь, учитывая его рост. Он устроился на заднем сиденье. Кремовая кожа с черной окантовкой. Подлокотник на двери справа, подлокотник посередине. Кондиционер, работающий на малой мощности. Очень удобно.

Двое мужчин сели впереди. Двери закрылись. Включилась передняя передача. Конвой тронулся. Ворота разъехались в стороны, конвой притормозил, миновал ворота и покатил быстрее, и вскоре первая пыльная миля осталась позади.

Платон посмотрел на мужчин, сидящих впереди.

Их можно было описать множеством слов.

Но лучше всего подходило единственное: одноразовые.

Кухонный стол Джанет Солтер оказался немного узковат для семи человек. Из-за пистолетов на бедрах Петерсон и четыре женщины-полицейских занимали больше места, да и Ричер не отличался маленькими размерами, поэтому им пришлось сидеть локоть к локтю. Тем не менее получилась уютная атмосфера. Сначала Джанет Солтер была напряжена, как Петерсон с Ричером, только по другой причине. Женщины-полицейские радовались возможности поговорить. Постепенно Джанет начала расслабляться, Ричер с Петерсоном одновременно решили не нагнетать обстановку до тех пор, пока не возникнут реальные проблемы, и присоединились к общей беседе. Все рассказывали истории. Много лет назад Солтер посещала местную начальную школу. Мальчишки с фермы начинали носить зимнее нижнее белье в ноябре и не снимали его до марта. К январю запах становился ужасным. К февралю — невыносимым.

У Петерсона, который был вдвое моложе Джанет Солтер, имелась другая история. Он ходил в такую же школу, какие показывали в бесчисленных телевизионных шоу, и чувствовал себя частью Америки, пока не посмотрел на карту. Семьсот миль до ближайшей команды высшей лиги. И очень далеко от всего остального. Вкрадчивый голос у него в голове сказал, что он никогда не покинет эти места. В чем Петерсон открыто признался.

Две женщины-полицейские были из Северной Дакоты; они перебрались на юг в поисках работы и более теплой погоды, с улыбкой сказали они. Они получили такое же, как и Петерсон, образование. Ричер говорил мало. Но он знал, о чем они рассказывают. Раздевалки, спортивный зал, кабинет директора. Он учился в семи начальных школах, расположенных за океаном на различных военных базах, но все они были импортированы из США и состояли из стандартных компонентов. За их стенами царила душная жара Манилы и Лейты или влажный холод Германии или Бельгии, но внутреннее устройство ничем не отличалось от школ в Северной или Южной Дакоте, в штате Мэн или Флориде. Иногда он находился в двенадцати тысячах миль от ближайшей команды высшей лиги. И вкрадчивый голос в его голове говорил, что он никогда не останется на одном месте.

Они поели на десерт фрукты и выпили кофе, потом вместе убрали со стола и вымыли посуду, как профессиональные коллеги. Затем дневная смена отправилась наверх. Женщины из ночной смены перешли в коридор и библиотеку. Джанет Солтер взялась за книгу. Ричер и Петерсон сели в гостиной и стали ждать.

Было без пяти семь вечера.

Осталось девять часов.

Петерсон постоянно поглядывал на часы. Ричер отслеживал время мысленно. Семь часов. Пять минут восьмого, десять минут, пятнадцать. Никакой активности на улице. Вид на крыльцо сверху не менялся. Снег, лед, ветер, припаркованная машина Петерсона, дальше патрульная полицейская машина и ее бдительный водитель. Петерсон вытащил «Глок» из кобуры, проверил и вернул на место. «Смит-энд-Вессон» Ричера лежал в кармане брюк. Ему не требовалось ничего проверять, он ощущал его вес.

Петерсон стоял у окна. Ричер сидел в кресле Джанет Солтер и размышлял о посадочной полосе, старом каменном здании и деревянных домиках.

В особенности о первом.