Ю Несбё - Леопард

Бельман на секунду задержал взгляд на Харри, прежде чем обратиться к остальным:

— Ну, друзья, у нас есть подозреваемый. Кто-нибудь хочет дать ему имя?

— Седьмой, — предложил Эрдал.

— Кавалер, — решительно заявила Пеликанша.

На несколько секунд воцарилось молчание, словно им нужно было переварить информацию, прежде чем двигаться дальше.

— Сейчас я непосредственно не участвую в расследовании, — начала Беата Лённ, сознавая, что всем присутствующим известно — она никогда ни о чем не высказывается, если не изучила этого досконально. — Но разве вас ничего не удивляет? У Лейке есть алиби на момент двух убийств, но как быть со всеми уликами, которые свидетельствуют против него? С телефонным звонком Элиасу Скугу из дома Лейке? Или с орудием убийства, добытым в Конго? Более того, из района, где у Лейке имеются экономические интересы. Неужели все это простые совпадения?

— Нет, — ответил Харри. — Кавалер с первого же дня подводил нас к мысли, что убийца — Тони Лейке. Именно Кавалер заплатил Юлиане Верни, чтобы она полетела в Конго: он знал, что любой след, ведущий в Конго, бросит подозрение на Тони Лейке. Что касается телефонного звонка Элиасу Скугу, то сегодня я проверил то, что следовало бы проверить давным-давно, но мы, как всегда, об этом не подумали, ведь нам казалось, мы уже у цели. Мы стараемся избегать всего, что может хоть как-то ослабить нашу доказательную базу. Примерно в то же время, когда из дома Лейке звонили Скугу, было сделано три звонка по внутреннему телефону Лейке в офисном здании на Акер-Брюгге. Лейке не мог находиться одновременно в двух местах. Ставлю двести крон, что он был на Акер-Брюгге. Кто-нибудь хочет поспорить?

Молчание в ответ и широко распахнутые глаза.

— Думаешь, Кавалер звонил Элиасу Скугу из дома Лейке? — спросила Пеликанша. — А как…

— Когда Лейке был у меня в Управлении полиции, он рассказывал, что недавно кто-то проник в его дом через подвал. По времени это соответствует телефонному звонку Скугу. Кавалер прихватил велосипед, чтобы выдать проникновение за кражу со взломом: в полиции бы ее зарегистрировали и на этом успокоились. Лейке знал, что мы ничего не предпринимаем по подобным кражам, и даже заявлять о ней не стал. Таким образом Кавалер сфабриковал неопровержимое доказательство против Лейке.

— Какая изобретательность! — вырвалось у Пеликанши.

— Я готова принять объяснение того, как он это сделал, — заметила Беата Лённ. — Но почему? Зачем ему подставлять Тони Лейке?

— Он понял, что мы рано или поздно обнаружим связь между жертвами убийств и Ховассхюттой, — сказал Харри. — И это сузит круг подозреваемых, а в центре нашего внимания окажутся все, кто был там в ту ночь. Он вырвал страницу из гостевой книги в Ховассхютте по двум причинам. Во-первых, чтобы имена тех, кто там был, оказались у него, а не у нас, он бы спокойно нашел их и убил, а мы не могли бы ему помешать. А во-вторых, что гораздо важнее, так он скрыл от нас свое собственное имя.

— Логично, — признал Эрдал. — И чтобы быть вполне уверенным, что мы до него не доберемся, он решил подсунуть нам главного подозреваемого — Тони Лейке.

— Вот почему он лишь в самом конце подкараулил и убил Тони Лейке, — сказал сыщик с пышными, как у Нансена, усами, которого Харри знал только по фамилии.

Вмешался его сосед, молодой парень с чистой нежной кожей и ясными глазами, ни имени, ни фамилии которого Харри не помнил:

— Но, к несчастью для убийцы, у Тони на момент двух преступлений было алиби. На роль козла отпущения он уже не годился, и наконец пришло время убить врага numero uno. [129] Номер один (ит.) .

В зале потеплело, и бледное робкое зимнее солнце словно бы даже осветило помещение. Они были на верном пути, наконец-то расследование сдвинулось с мертвой точки. Харри обратил внимание, что даже Бельман в нетерпении подался вперед в своем кресле.

— Все это хорошо и даже замечательно, — заметила Беата Лённ, и, пока Харри ждал, когда она произнесет «но», он и сам догадался, о чем она будет говорить, понял, почему она взяла на себя роль адвоката дьявола. Она знала, что у него есть ответы на ее вопросы. — Зачем Кавалеру было все усложнять, какая в этом необходимость?

— Потому что люди вообще сложны , — сказал Харри и узнал в этих словах эхо тех слов, что когда-то слышал сам, но забыл от кого. — Нам нравится делать сложные вещи, которые пересекаются, взаимодействуют между собой, нравится вершить судьбы и чувствовать себя повелителями собственной вселенной. Знаете, что мне напомнила та комната, которая сгорела на фабрике «Кадок»? Центр управления. Штаб-квартиру. И кстати, не факт, что он собирался убить Лейке. Может, Кавалер как раз и хотел, чтобы того арестовали и осудили.