Лора Касишке - Будь моей

Даже Джон согласился, что не следует говорить ему, что муж все знает.

Кто знает, как будет реагировать Брем?

Впадет в ярость? Почувствует себя униженным?

Слова Брема — «ты должна быть моей» — поразили не только меня, но и Джона, так весомо и убедительно они звучали; и мы признали, что совсем не знаем этого человека. Мы понятия не имеем, как он может себя повести. Мне больше никогда не следует встречаться с ним наедине, а дать ему от ворот поворот надо решительно, но не грубо. И все пойдет как раньше.

Все станет как раньше.

— Ну вот, — сказал Чад, прикончив третью порцию спагетти, — выложил вам все свои новости. А у вас тут что происходило?

— Да ничего, — быстро ответил Джон.

Я пожала плечами:

— Ничего особенного.

— Ну и хорошо, — кивнул Чад.

Мы поговорили о погоде. Поговорили о войне, потом Чад с Джоном помогли мне убрать со стола, пожелали друг другу спокойной ночи, и Чад ушел к себе. Мы тоже ушли в спальню, легли в постель и, обнявшись, заснули.

Посреди ночи я проснулась. Мне снилось, что Чад опять маленький и бродит по какому-то озеру, на мелководье. Во сне мне было хорошо, я радовалась жизни. Небо затянули тучи, но и это меня радовало — не надо защищать кожу от солнца. Вокруг стоял туман, и я точно знала, что озеро — мелкое. Как замечательно, подумала я, все стало по-старому. Мы в полной безопасности.

Тем не менее, несмотря на ощущение надежности, исходившее от окружающих предметов, я почему-то понимала: вот-вот случится что-то плохое. Тут я и проснулась. Ладно. В конце концов, это всего лишь сон. Хорошо, что еще во сне я успела встать с лежака, на котором валялась на пляже, до того, как это плохое случилось.

Потом я долго лежала рядом с Джоном и поздравляла себя с тем, что мы избежали большой беды, даже катастрофы, хоть и во сне.

Было, наверное, часа три ночи, но из комнаты Чада доносились звуки стереоустановки, как будто кто-то глухо стучал за стеной.

Смещение часовых поясов.

Мальчик прибыл из другого времени.

Из другой жизни.

От его присутствия в доме делалось уютно и одновременно как-то беспокойно. Вот, наш маленький мальчик вернулся домой, сказала я себе.

Вместе с тем у нас словно появился чужой человек.

Без него я привыкла чувствовать себя свободно. Заниматься с Джоном любовью в гостиной, ходить голой из спальни в ванную.

Теперь, выбираясь из постели, я натянула халат, о котором, с тех пор как уехал Чад, успела забыть. Завернулась в него поплотнее и направилась в ванную. Проходя мимо комнаты Чада, задержалась в дверях и заглянула внутрь. Над его кроватью горел свет. Чад сидел в одних трусах, развалившись поверх одеяла, и читал книгу в черной обложке.

— Привет, — сказала я.

— Привет, мам, — отозвался он и положил раскрытую книгу обложкой вверх себе на грудь, так, что она стала похожа на распластанную ворону.

Чемодан стоял с откинутой крышкой, а на полу вокруг валялись вперемешку книги, полотенце с нарисованной бутылкой пива «Корона» (никогда раньше не видела его у Чада) и несколько выцветших маек.

После весенних каникул я редко заходила в его комнату — только вытереть пыль. Один раз прошлась с пылесосом. Без Чада комната выглядела ничьей. Я старалась ее не открывать.

Но теперь она снова стала его комнатой, это бросалось в глаза. Я почувствовала легкое раздражение — грязное белье на полу — и, видимо, не сумела его скрыть, потому что он сказал:

— Не беспокойся, мам. Утром уберешься. И шмотки постираешь. Я не тороплюсь.

Я посмотрела на своего ребенка и улыбнулась:

— Ты наелся за ужином?

— Если честно, не очень, — покачал головой Чад. — А нельзя парочку свиных отбивных? Прямо сейчас? — Он засмеялся.

Я кивнула, поняв шутку. Действительно, дурацкий вопрос.

— Ну, просто я подумала, может, ты от голода не можешь заснуть?

Чад приподнялся на локтях и сказал:

— Нет, я решил не спать отнюдь не от голода.

Какой сарказм! Откуда это в нем? Не скажу, что меня злит эта манера, просто кого-то напоминает. Интеллигентного клерка из видеосалона? Студента с задней парты?

— Уже ухожу, Чад.

— Спокойной ночи, мам. Утром увидимся.

— Послушай, может, когда ты чуть отдохнешь, съездим к дедушке?

— Не вопрос. Только не раньше субботы. Во вторник и в среду я работаю — еще прошлым летом он договорился с фирмой по ландшафтному дизайну, — а завтра еду к Офелии. Если папа даст машину.

— К Офелии?

— Ну да, к Офелии.

— А где она?

— Приехала на лето в Каламазу, в университетский лагерь.