Лора Касишке - Будь моей

— Ты теперь моя, — сказал он, глубоко проникая языком в мой рот, опрокидывая меня на поверхность стола, и телом раздвигая мне ноги.

Пальцами одной руки сдвинул в сторону мои трусики, другой вытащил из джинсов член и глубоко вошел в меня. Я старалась заглушить свои всхлипы и шумное дыхание, уткнувшись в его плечо, но сам он стонал так громко, что, думаю, их слышала не только Бет, но и каждый, кто проходил мимо.

Я не пыталась его остановить. Мы оба быстро кончили. Он отступил от меня, в расстегнутых брюках, с намокшими подмышками. Губы его раскрылись, а глаза сузились:

— Не забудь. Вся моя. — Он застегнул на брюках молнию, заправил рубашку и ушел.

Я долго сидела за столом, не осмеливаясь выйти из кабинета. Я ждала, пока, по моим предположениям, настанет время ланча и Бет уйдет на час. Мне хотелось посмотреться в зеркало в туалете до того, как меня кто-нибудь увидит.

Из дамской комнаты, где я провела немало времени, разглядывая в большом, до полу, зеркале свое отражение, я спустилась в кафе. Издалека заметила Гарретта и окликнула его, но он не обернулся. Вдруг за спиной раздался голос Сью:

— Эй, подруга!

Оказалось, она с чашкой в руке стоит за мной в каком-нибудь полуметре. На ней было синее платье, перетянутое на талии широким желто-коричневым поясом. Она улыбалась.

— Сью! — воскликнула я.

Я подумала, что ее прямо не узнать — отдохнувшая, посвежевшая. Сделала новую стрижку. Мелкие кудряшки на лбу придавали ей вид озорной девчонки.

— Сью, ты прекрасно выглядишь! — сказала я.

— Я и чувствую себя прекрасно, — отозвалась она.

— Ты выглядишь лучше, чем когда-либо, — заметила я. — Прямо сияешь.

— Ну а как ты, Шерри?

— У меня тоже все хорошо, — ответила я и вдруг ощутила прилив стыда. Она ведь знала обо мне все, и самое ужасное, что я сама по глупости все ей рассказала. Теперь я мечтала забрать обратно свои слова, наврать, что я все выдумала и никаких отношений с Бремом у меня нет. Что это шутка, розыгрыш. Что в действительности ничего такого не было.

Могла ли я так поступить? Рассмеяться и сказать, что моя история — чистый вымысел?

Нет.

Не уверена, что я вообще когда-нибудь лгала Сью. Конечно, иногда я ей говорила, что мне нравятся брюки или обувь, которые она только что купила, хотя дело обстояло с точностью до наоборот — но разве это ложь? В любом случае, я не представляла себе, как объясню, с какой стати решила выдумать подобную чушь, чтобы это выглядело правдоподобно. Она слишком хорошо меня знала. И теперь знала все — о Бреме. Конечно, я сама проболталась, но все же продолжала в душе возмущаться, как будто она что-то у меня одолжила, а теперь отказывалась возвращать. Я поделилась с ней по доброй воле, но что мешало ей обернуть мои откровения против меня? Мне хватало сознания, что она при желании может ими воспользоваться.

Надо отвлечься от болезненной темы, решила я, и ткнула в сторону Гарретта, который, как обычно, стоял и болтал с приятелем в красной нейлоновой куртке.

— Помнишь его? — спросила я. — В начальной школе был лучшим другом Чада. Это Гарретт.

— Это у него отец умер?

— Да.

— Ну и ну, — присвистнула она. — Быстро же они растут. Неужели мои мальчишки тоже станут такими?

— Еще как станут, — подтвердила я. — Оглянуться не успеешь.

— Ну ладно, — бросила она, — мне пора. Несу кексы в школу. Я сегодня кормящая мать.

— Кормящая мать… — протянула я, мгновенно вспомнив, что это означает. Тяжелый поднос с кексами, которые надо аккуратно, чтобы не нарушить слой глазури и карамельных крошек на верхушке, накрыть фольгой или пищевой пленкой. Маленькие бумажные салфетки. Дети за партами. Запах пирогов в комнате. Аромат домашней сдобы, приготовленной чьей-то мамой. Удивительно простое удовольствие — быть мамой, которая их испекла.

— Он записался во флот, — сказала я ей.

— Да ты что? — ахнула Сью. Она глотнула кофе из чашки, и мы вместе побрели назад, по своим кабинетам. Проходя через кафе, я увидела Роберта Зета, но отвернулась, не желая вступать с ним в разговор, особенно в присутствии Сью. Еще спросит, где я вчера была и почему пропустила занятия.

— Да, — произнесла я. — Я пыталась его отговорить…

— Это невозможно, — подтвердила Сью. — Некоторые из этих ребят… у меня были такие… Они как мотыльки, которых влечет пламя. Они еще не верят в смерть. Зато верят в то, что делают.

— Да я понимаю, — ответила я. — Но вот с Гарреттом… Я чувствую свою ответственность.

— Почему? Ты же ему не мать. — Она остановилась, чтобы снова отпить кофе из стаканчика. — Он не имеет к тебе никакого отношения.