Лора Касишке: Будь моей

На прошлой неделе, помнится, его восхитил и другой мой прикид — черная юбка с вязаным черным свитером; он даже потрогал рукав, чтобы ощутить рельефность вязки. — Нравится мне твой стиль, — сказал он. — Прямо из классического вестерна.

Но, без сомнения, Роберт Зет — гей. Он никому никогда не рассказывал о своем гомосексуализме, но подобное предположение родилось у нас сразу же, как только он поступил к нам работать. Тридцать пять, ни жены ни детей — даже бывшей жены или хоть подружки, — и эти зеленые глаза, гибкое тело и тонкий вкус в области моды. Все мы — женская половина кафедры, которая практически и составляет весь преподавательский корпус, — анализировали его творчество на предмет сексуальных предпочтений автора (две книги, вышедшие в университетском издательстве: «Мрачные мысли» и «Расстояние между здесь и там»). Но они оказались слишком отвлеченными, слишком оторванными от реальной жизни — небольшие, довольно трудные для понимания, наполненные многими смыслами стихи, — чтобы судить о том, есть ли в них хотя бы намек на романтические отношения.

К тому же, гей он или нет, не похоже, чтобы «Будь моей» могло быть делом рук такого человека. Слишком буквально. Слишком сентиментально. Кроме того, я знаю его почерк. Много раз видела сделанные им от руки пометки на бумагах, разложенных в нашей преподавательской с ксероксами. Его манера письма совсем не похожа на ровную округлость надписи на моей таинственной «валентинке». Роберт пишет коряво. Не буквы, а колючая проволока. В попытке исказить почерк человек скорее попытается огрубить плавные линии. Но сделать ломаный, я бы сказала страдальческий, почерк более гармоничным? Невероятно. Очевидно, это не Роберт Зет.

Конечно, есть еще студенты. В колледжах общего направления полно взрослых одиноких мужчин. Предполагаю, что людей, способных на страстное увлечение, здесь более чем достаточно. Один из них, Гарри Мюлер, парень чуть за тридцать, уволенный с фабрики по производству автомобильных запчастей, решил продолжить образование, желая «развить свои способности». Мне всегда казалось, что он испытывает ко мне какую-то трогательную признательность за то, что я уделяю ему дополнительное внимание, поправляя его сочинения. («По моему мнению, есть семь причин, по которым автомобильная промышленность должна быть модифицирована. Сейчас я перечислю вам причины, по которым автомобильная промышленность должна быть модифицирована…»)

Он так заливисто смеется над незатейливыми шутками, которые я порой позволяю себе отпустить во время урока, что меня посещает мысль: а в своем ли он уме, этот Гарри Мюлер. Но, скорее всего, он просто слишком нервный.

Конечно, это может быть и чья-то глупая выходка.

Или ошибка. Мог автор записки перепутать почтовый ящик?

— Это может быть кто угодно, — сказала я Джону.

— Ну, — ответил он, — нельзя винить парня за подобные попытки. — Он задержал на мне пристальный взгляд. Затем добавил: — Должен признаться, Шерри, что думать о каком-то болване, мечтающем о тесном контакте с твоей женой, довольно волнующе. — Он протянул руку под столом и провел кончиками пальцев по моему колену.

Я откашлялась, а затем улыбнулась: — Просто так, для информации, сообщаю тебе, Джон, что в прошлом таких болванов было немало.

Он опустил нож и вилку. Провел салфеткой по губам:

— И ты одаривала кого-нибудь из этих болванов своим расположением?

— Нет, — ответила я (что почти правда). — Но ведь все когда-нибудь случается впервые.

— Остановись, — предупредил он. Выставил руку с зажатой в ней салфеткой и, нагнувшись над столом, прошептал: — Ты меня возбуждаешь. — И кивнул, взглядом указывая на свой член.

Столько воды утекло с тех пор, когда я в последний раз туда смотрела, что я почти совсем забыла, есть ли там вообще что-нибудь. Когда мы только поженились, мы каждую ночь обсуждали свои фантазии.

Как бы я отреагировала, если бы у светофора рядом со мной притормозил мотоциклист и предложил бы мне отправиться с ним в отель с сомнительной репутацией и пососать его член?

(Мы детально обсуждали мои действия.)

Как поступил бы Джон, если бы на пляже женщина в бикини потеряла верхнюю часть купальника и попросила его помочь ей поискать пропажу в песке?

(Он бы пошел с ней — и конечно же на пляже было бы расстелено для них полотенце.)

Мы обращали внимание друг друга на людей в ресторанах. Тот, с татуировкой? Та, в уздечке? В горячей ванной? На заднем сиденье машины? Рисовали друг другу подробные картины, затем шли домой и занимались любовью остаток дня или всю ночь.