Джон Гришэм - Рэкетир

Рассказы продолжаются до трех часов ночи; к этому времени мы так пьяны, что уже не ворочаем языками. Ди Рей накрывает золото пледом, я заваливаюсь спать на диван.

Проходит несколько часов, и мы медленно оживаем. Похмелье и усталость бессильны против воодушевления, вызванного тем, что нам предстоит. Ди Рей — эксперт по части незаконного ввоза в страну запрещенных веществ, поэтому вывоз нашего золота для него легкое развлечение. Он объясняет, что теперь мы — заядлые аквалангисты. Он приобрел для нас поражающий разнообразием ассортимент принадлежностей, упакованных в фирменные синтетические дайверские мешки на широких молниях, с висячими замочками. Мы вынимаем из мешков маски, трубки, ласты, клапаны, переходники, баллоны, пояса с грузом, компенсаторы плавучести, гидрокостюмы, подводные ружья — все ни разу не использованное. Пройдет месяц — и это добро будет продано с интернет-аукциона. Вместо него мы кладем в мешки рюкзаки любителей сноркелинга и непромокаемые пакеты. Внутри золотые мини-слитки. Мужчины по несколько раз проверяют, под силу ли им все это унести. Мешки получаются громоздкими и тяжелыми, но и инвентарь аквалангиста нелегок. Кроме этого, Ди Рей накупил прочных чемоданчиков на колесиках, и мы принимаемся набивать золотом коробки из-под обуви, мешочки из-под бритвенных наборов, косметички, не брезгуем даже двумя коробочками из-под рыболовных принадлежностей для ловли в открытом море. В чемоданы упаковывается также необходимая нам одежда. В итоге наш багаж достаточно тяжел, чтобы потопить немаленькое судно. Вес — это важно, потому что мы не хотим вызывать подозрений. Еще важнее то, что все пятьсот двадцать четыре слитка теперь упакованы и надежно заперты. Дальше нам остается одно — уповать на удачу.

Перед уходом я окидываю взглядом квартиру. Повсюду валяется снаряжение, неиспользованные пакеты. При виде оставшихся на столе пустых коробок из-под сигар «Лавос» я испытываю легкий приступ ностальгии. Они хорошо нам послужили.

В десять подъезжает большой фургон, в который мы грузим свои мешки и чемоданы. Для нас четверых почти не остается места, и Ванессе приходится сидеть у меня на коленях. Пятнадцать минут — и мы уже на автостоянке вашингтонской пристани для яхт. У причалов покачиваются сотни разнообразных плавсредств. Те, что покрупнее, пришвартованы на некотором удалении. Ди Рей тычет пальцем в их сторону и показывает водителю дорогу.

Наша белоснежная красавица яхта блестит так, что больно глазам. В длину она имеет сто футов, у нее три палубы, и даже ее имя — «Рамраннер» [9] Rumrunner — перевозчик запрещенных спиртных напитков (англ.). — не слишком противоречит назначению. На яхте могут с комфортом разместиться на ночлег восемь человек, ее обслуживает команда из десяти душ. Месяц назад Ди Рей арендовал ее для короткого плавания на Бермуды и знаком с капитаном и матросами. Он окликает их по именам. Мы покидаем фургон и приступаем к разгрузке. Нести мешки с принадлежностями аквалангистов помогают два носильщика, сгибающиеся под их тяжестью, но не удивляющиеся — им уже приходилось обслуживать ныряльщиков. Стюард собирает наши паспорта и относит на капитанский мостик. Паспорт Куинна поддельный, и мы перестаем дышать.

Час уходит на осмотр кают, размещение, приготовления к плаванию. Ди Рей говорит палубным матросам, что акваланги и все прочее мы предпочитаем держать при себе, прямо в каютах, — простительный фанатизм энтузиастов. Они, пыхтя, исполняют нашу прихоть. Когда заводятся двигатели, мы переодеваемся в шорты и собираемся на нижней палубе. Стюард приносит первую бутылку шампанского и тарелку креветок. Мы неспешно покидаем гавань и выходим на Потомак. Проплывающие мимо оглядываются на нас. Наверное, яхта с афроамериканцами — непривычное зрелище. Разве это игра не для белого человека?

Стюард возвращает все четыре паспорта. Он настроен поболтать. Я объясняю, что недавно приобрел домик на Антигуа и мы плывем туда пировать. Он не выдерживает и спрашивает, чем я зарабатываю на жизнь (иными словами, откуда взялись деньги), и я привычно выдаю себя за кинематографиста. Когда он уходит, мы провозглашаем тост за моего любимого актера — Натана Кули. Вскоре мы выходим в Атлантику, и континент исчезает вдали.

Каюты по морским стандартам велики, но на самом деле в них очень тесно. При таком количестве багажа и мешков буквально шагу негде ступить. Зато постель не вызывает никаких нареканий. Мы с Ванессой спешим использовать ее по прямому назначению. Следующий за этим пункт нашей программы — двухчасовой сон.