Брижит Обер - Карибский реквием

Если он что-нибудь вобьет себе в голову… Она вздохнула и ответила тоже по-креольски:

– Я все уже объяснила маме.

– Мне плевать. Теперь объясни мне.

Она мысленно прокрутила в голове свой рассказ, прикидывая, не окажутся ли в нем нестыковки. Вроде нет. Иначе Франсиско сойдет с ума от ревности. А у ревнивцев имеется некое шестое чувство, которым они распознают вымысел. Франсиско ревнует к королю Дагоберу. Можно подумать, она собирается бросить его ради этого Леруа, которого знает без году неделя! Она заметила, что он по-прежнему ждет ее ответа, еле сдерживая гнев.

– Ну, здесь все просто. Мне нужно было в церковь…

– Зачем?

Господи, ну, в самом деле, зачем?

– Я хотела попросить отца Леже, чтобы он отслужил панихиду по папе.

– Это никак не могло подождать?

– Нет, мне приснился сон, в котором папа велел мне это сделать.

Франсиско что-то проворчал сквозь зубы, но вслух ничего не сказал. Она знала, что он прилежно изучает тшала – справочник по толкованию снов.

– А потом?

– Я сбилась с пути

– Сбилась с пути? В этой дыре, в которой прожила всю жизнь? Площадью в два квадратных километра?

– Не знаю, я очень испугалась, мне нужно было спрятаться.

– На разрушенном сахарном заводе? Какие все-таки бабы идиотки.

– Я просто потеряла голову. И спасибо за «идиотку».

– Я не хотел так говорить, – извинился Франсиско. – А этот твой приятель, он что, тоже заблудился?

– Леруа? Нет, он меня искал. Отец Леже сказал ему, что беспокоится, и он отправился меня искать.

– И он бросился навстречу буре ради твоих красивых глаз?

– Он нездешний и не понимал, как это опасно.

– Он тебя целовал?

– Что?

– Он тебя целовал? Он попытался тебя потискать?

– Этот старик? Ты с ума сошел! По правде сказать, я даже думаю, может, он, ну, ты понимаешь, что я имею в виду…

– Что? С кюре? – удивился Франсиско, оскорбленный этим предположением.

Возможно, она зашла слишком далеко.

– Нет, не с кюре, не будь дураком.

– Луиза, если этот тип хоть пальцем до тебя дотронется, я его придушу.

Она закрыла глаза. Франсиско по-настоящему начал ее раздражать. Он все больше и больше походил на оперного Отелло.

– Я устала… Пойди поищи, пожалуйста, вазу.

Он молча вышел. Слава богу! Почему Даг не пришел ее навестить? С другой стороны, если бы он наткнулся на Франсиско… Она вспомнила, что через несколько месяцев выйдет замуж за Франсиско, и от этой мысли ей нестерпимо захотелось спать.

Инспектор Фрэнсис Го чувствовал себя немного спокойнее. Прежде всего, он провел незабываемую ночь с Марией-Терезой, у которой остались на память следы на шее; потом он подумал, что в конце концов не так уж плохо все провернул. Наилучшей тактикой было бы притвориться мертвым. Разумеется, в переносном смысле, то есть не подавать признаков жизни. Какого черта Леруа раздул эту историю? Должно быть, кто-то проболтался. Своим большим ярко-голубым платком он вытер лоб, затем руки. Правда мало кому известна. Очевидно, Инициатор принял это слишком уж всерьез. «Они» послали Хуарес, чтобы прикончить Леруа. «Они» совсем потеряли голову. Но нельзя допускать, чтобы «они» стали агрессивными. Ему больше не нужны нежданные визиты лже-Камиля. Нет, необходимо успокоиться. Доказать свою лояльность. Но как? Он долго размышлял, ковыряя в зубах зубочисткой. Затем поднял телефонную трубку.

Даг чувствовал, что солнце вот-вот прожжет дыру у него на коже. А ведь было только половина десятого. Он перешел улицу, чтобы воспользоваться тощей тенью, которую отбрасывала стена напротив. Потом пересек площадь перед больницей. В холле оказалось полно людей, и, чтобы добраться до лестницы, ведущей на этаж, где находилась Луиза, он вынужден был прокладывать себе путь в плотной толпе. Стараясь обойти внушительную матрону, нагруженную двумя огромными хозяйственными сумками, он не заметил Франсиско, склонившегося к окошку регистратора.

И без того темные глаза Франсиско сузились до двух черных щелочек. Пропустив вперед Дага, он пошел за ним следом. Судя по всему, деньги, которые он заплатил этому дураку Манго за то, чтобы он навел порчу, пропали зря. Он чувствовал, что Луиза от него ускользает. И заклинание, насланное на Леруа, не сработало. Можно подумать, что грешники нечувствительны к магии или что на этого Дагобера распространяется защита кюре.

– Надо же, король собственной персоной! – насмешливо произнесла Луиза, увидев, как в палату входит Леруа. Похоже, она еще хорошо отделалась: Франсиско только что от нее вышел.